Твой сын, Одесса - [46]
Казалось бы, с тех пор немало дунайской воды утекло в Черное море и немало Ионеску с Курерару забросили шпионов и диверсантов через Днестр. Будто и пришлись они ко двору в сигуранце, а все же им нет-нет да и напоминали про Галату. Помните, дескать, чем обязаны своим хозяевам…
Оставшись вдвоем с Курерару, Ионеску крепко по-русски выругался и приказал поручить капитану Аргиру тщательно расследовать убийство Садового.
— Он уже занимался этим, шеф, — чуть наклонил по-румынски гладко причесанную голову Курерару. — Ничего утешительного не выяснено, тем более, что убийство произошло во время бомбежки, а труп обнаружен только утром. Аргир склонен к версии, что Садовой убит уголовниками с целью грабежа.
— Ерунда! Эта версия всегда наготове у Аргира, когда он не может выяснить подлинных обстоятельств, — рассердился Ионеску. — Что нам известно о катакомбистах от Садового?
Курерару достал из сейфа папку с донесениями агента, осуществлявшего связь с Садовым, и положил на стол перед Ионеску, но тот брезгливо отодвинул ее одним пальцем.
— Вы мне еще предложите разговаривать с этим грязным доносчиком. Нет уж, увольте, копайтесь в этом сами, а мне доложите главное.
— Из того, что успел Садовой донести в сигуранцу через агента, следовало, что в катакомбах действует отряд чекистов под руководством чекиста Бадаева, присланного из Москвы. Зовут его Павлом, раньше звали Владимиром, но, возможно, что и то и другое имя не настоящее. Петр Бойко, он же Антон Брониславович Федорович — хозяин городской явочной квартиры катакомбистов. У него в слесарной мастерской работает связной отряда Бадаева Яков Гордиенко…
— Немного, — с досадой заметил Ионеску. — Либо он мало знал, либо набивал себе цену.
— В своем первом письменном заявлении, — поспешил добавить Курерару, — Садовой сообщал, что в катакомбах ему бывать не довелось, Бадаев относился к нему с недоверием.
— Да, большевики пьяниц не любят и не верят им. Ну, а чекисты — тем паче. Немедленно займитесь этим хозяином мастерской, майор.
— Взять сейчас?
— Ни в коем случае.
Ионеску жестом приказал Курерару сесть и начал излагать ему свой план.
18. Бадаев выходит в город
А Бадаеву очень нужно в город.
Связь с группами подпольщиков в городе и в порту налаживалась. Вот только долго не было вестей от наших партизан из катакомб Молдаванки. Приходили разные сведения об этой группе. Одни сообщали, что она разгромлена фашистами, другие якобы видели подпольщиков в городе: ходят, дескать, свободно, видать, ушли из подполья, не выдержали. Бадаев не верил этому. Руководителей партизан он хорошо знал — чекисты, люди верные и опытные… А тут и центр запрашивает, давно нет связи с ними, выясните, сообщите… А связные приносят вести одну безрадостней другой.
В первые дни февраля пришел старый горняк Кужель. Он всегда приходил неожиданно, неизвестно откуда, как дух подземелья. Пришел, подсел к Бадаеву, свернул цигарку душистого самосада, поправил рыжеватые, густо перевитые прокуренной сединой усы, вздохнул:
— Плохи дела, Павел Владимирович. Верные люди рассказали: замуровали фашисты партизан в тупиковых шахтах под Молдаванкой. Начисто замуровали.
Бадаев нервно затянулся сигаретой:
— Может, сведения ошибочны, Иван Афанасьевич?
— Нет. Верные, — покачал головой старик. — Старший штейгер рассказал. Мы с ним в катакомбы на сходки ходили в девятьсот пятом, здесь же партизанили в гражданскую, четверть века хлеб ломиком да пилой добывали. Я ему, как себе, верю.
— Может, он ошибся, может, не совсем замуровали?
Иван Афанасьевич недовольно поскреб прокуренными пальцами небритый подбородок:
— Ему все щели на Молдаванке ведомы. Говорит, сурчиной норы, паразиты, не оставили, все бетоном залили.
— А позашкурных, обходных ходов под Молдаванку нет?
— Был один через большекуяльницкие и кривобалковские катакомбы, да лет пять тому на одном участке земляной пласт осел, перекрыло, тупик образовался…
Как помочь товарищам, попавшим в беду? Как спасти людей? Сизым облачком вьется дым от Кужелевой самокрутки, от Бадаевской сигареты, вытекает тонкой струйкой за сквозняком в штольню…
— Ты дуже не журись, товарищ командир, — покрутил стрельчатые усы старый горняк. — Може, я и помогу беде. Есть еще один, совсем старый ход из города. Можно той дырой пробраться под Еврейское кладбище, обойти подземными дорогами Бугаевку… Дальний ход, километров двадцать идти надо под землей, и якщо не наткнемся на сдвиги земляных пластов, то найдем дорогу к замурованным товарищам. Правда, хода там задавленные, кое-где и на животе нужно проползать, местами завалы бута руками разбирать придется… А мне уже седьмой десяток. Дай кого из хлопцев покрепче мне в помощники… Авось, выведем… Не пропадать же людям, в самделе…
А поверят ли партизаны незнакомым людям? Не сочтут ли их за провокаторов, подосланных оккупантами? Ведь отряд в катакомбах, что рота в бою, — уйти без приказа не смеет. Оставить боевой пост может только мертвый — таков закон чекиста… Нет, никто, кроме Бадаева, не выведет их. Только ему, только ему, ему одному может поверить командир попавшего в беду отряда.
Ход, о котором говорил дед Кужель, начинается где-то в парке, у Ланжероновского пляжа. Прежде чем в него войти, надо выйти в город, разведать, не обнаружен ли он фашистами, хотя старый шахтер и уверяет, что дырой той с самой гражданской войны никто не пользовался и занесло ее прелым листом за двадцать с лишним лет так, что днем с огнем ее не найдешь.
Автор этой повести Григорий Андреевич Карев родился 14 февраля 1914 года в селе Бежбайраки на Кировоградщине в семье батрака. В шестнадцать лет работал грузчиком, затем автогенщиком на новостройках. Был корреспондентом областной украинской газеты «Ленінський шлях» в Воронеже, учителем, секретарем районного Сонета, инструктором Курского облисполкома. С 1936 по 1961 год служил в Военно-Морском Флоте, участвовал в обороне Одессы, в боях на Волге. В послевоенные годы вместе с североморцами и тихоокеанцами плавал в суровых водах Баренцева, Охотского, Японского и Желтого морей.Море, доблесть и подвиги его тружеников стали ведущей темой произведений писателя Григория Карева.
Повесть возвращает нас к героическим дням Великой Отечественной войны. Действие происходит на территории Чехословакии в 1944 — 1945 годах. Капитан Александр Морозов в составе партизанской бригады участвует в Словацком национальном восстании, затем в освобождении Чехословакии Советской Армией. Судьба сводит его с чешской девушкой. Молодые люди полюбили друг друга. Книга рассчитана на массового читателя. Рецензент В. Н. Михановский.
Воспоминания генерал-лейтенанта В.В. Марушевского рассказывают о противостоянии на самом малоизвестном фронте Гражданской войны в России. Будучи одним из создателей армии Северной области, генерал Марушевский прекрасно описал все ее проблемы, а также боестолкновения с большевиками. Большое внимание автор уделяет и взаимодействию с интервентами, и взаимоотношениям с подчиненными.
В своих произведениях автор рассказывает о тяжелых испытаниях, выпавших на долю нашего народа в годы Великой Отечественной войны, об организации подпольной и партизанской борьбы с фашистами, о стойкости духа советских людей. Главные герои романов — юные комсомольцы, впервые познавшие нежное, трепетное чувство, только вступившие во взрослую жизнь, но не щадящие ее во имя свободы и счастья Родины. Сбежав из плена, шестнадцатилетний Володя Бойкач возвращается домой, в Дубовую Гряду. Белорусская деревня сильно изменилась с приходом фашистов, изменились ее жители: кто-то страдает под гнетом, кто-то пошел на службу к захватчикам, кто-то ищет пути к вооруженному сопротивлению.
В оперативном руководстве партизанским движением огромную роль сыграла радиосвязь. Работая в тяжелейших условиях, наши связисты возвели надежные радиомосты между Центральным штабом и многочисленными отрядами народных мстителей, повседневно вели борьбу с коварными и изощренными происками вражеских радиошпионов. Об организации партизанской радиосвязи, о самоотверженном труде мастеров эфира и рассказывает в своих воспоминаниях генерал-майор технических войск Иван Николаевич Артемьев, который возглавлял эту ответственную службу в годы Великой Отечественной войны.
Фронтовая судьба кровно связала писателя со Смоленщиной. Корреспондент фронтовой газеты Евгений Воробьев был очевидцем ее героической обороны. С передовыми частями Советской Армии входил он в освобожденную Вязьму, Ельню, на улицы Смоленска. Не порывал писатель связей с людьми Смоленщины все годы Великой Отечественной войны и после ее окончания. О них и ведет он речь в повестях и рассказах, составляющих эту книгу.
В книге рассказывается о партизанском отряде, выполнявшем спецзадания в тылу противника в годы войны. Автор книги был одним из сотниковцев – так называли партизан сформированного в Ленинграде в июне 1941 года отряда под командованием А. И. Сотникова. В основу воспоминаний положены личные записи автора, рассказы однополчан, а также сведения из документов. Рекомендована всем, кто интересуется историей партизанского движения времен Великой Отечественной войны. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.