Твой друг. Выпуск 2 - [31]

Никто из друзей и членов семьи Таланцева, исключая Степана Николаевича, не был на суде, не видел преступников в лицо. Надя с Алексеем находились в это время в туристском походе, Елена Владимировна уезжала в другой город навестить родственников. И для всех них так бы и осталось неизвестным, для кого Степан Николаевич требовал самую суровую кару, от кого хотел обезопасить общество, если бы не эта глухая страшная ночь в городе, захваченном врагом. Да, не случайно появился здесь с немецкими солдатами этот человек. Приход оккупантов освободил его от наказания. Теперь он решил свести счеты. Первое, что сделал, очутившись на свободе, — узнал адрес Таланцевых. О, он прекрасно запомнил черты своего обвинителя — узнает днем и ночью! А отомстить, как следует, он сумеет. Недаром на его руке повязка полицая.

Уголовщина — еще не предел падения. Есть падение еще ниже, еще хуже: измена Родине. Меченый-Крызин глазом не моргнув, нацепил на себя знаки пособника захватчиков. Так он пришел к закономерному и неизбежному финишу. Перерождение завершилось, круг замкнулся.

Глава 12. «ПОЙДЕШЬ СО МНОЙ!»

Елена Владимировна отступила в глубь комнаты. Крызин вошел. Следом прогрохотали немецкие солдаты. Один остался с автоматом у наружной двери, один — у внутренней. Не убежишь.

— Тэк-с, — сказал Меченый, пронизывающими глазами щупая углы. — Гражданка Таланцева? Елена Владимировна?

— Да.

— Нам нужен ваш супруг.

— Его нет.

— А где он?

Что сказать? Что Степан Николаевич командует партизанским отрядом, что он как был коммунистом и советским человеком по убеждениям, по своему образу жизни, так и остался им, несмотря на все невзгоды, поражения на фронте и временные успехи врага?

Она в упор посмотрела полицаю в глаза и отвернулась.

— Не хотите сказать? Понятно… Вы, конечно, идейная. Достойная супружница своего благоверного, — начал издеваться он. — Такой мы вас и представляли… Стоп. А это кто? Чья личность? — внезапно ткнул он пальцем в сторону комода.

Елена Владимировна помертвела: там стоял портрет Нади. Как раз сегодня Елена Владимировна достала его, чтоб посмотреть на дорогие черты, а убрать не успела — позабыла…

Крызин взял портрет, повертел в руках. Затем удовлетворенно, с торжествующей злой иронией, от которой мгновенное сознание непоправимости своей ошибки стиснуло душу Елены Владимировны острым страхом, заставив онеметь все остальные чувства, отметил:

— Похожа.

Только теперь Елена Владимировна поняла, насколько прав был Степан Николаевич, когда перед уходом в отряд несколько раз напомнил ей, чтоб она непременно убрала все альбомы с семейными фотографиями, вообще все, что могло бы помочь врагам в опознании нужных им лиц. Не послушалась, прособиралась…

Но что толку укорять себя теперь!

А Крызин, прищурившись и напряженно припоминая что-то, продолжал изучать портрет. Взял в руки, приблизил к себе, отставил, снова приблизил, строя гримасы и время от времени бросая быстрые испытующие взгляды на хозяйку дома. Комментировал:

— Ничего дивчина. С завитушками. Что-то они мне знакомы, вроде, как встречались… Стало быть, дочка? Комсомолка, конечно. Тэк-с, тэк-с… А где они пребывают в данный момент?

Молчание.

— Тэк-с, тэк-с.

От этого «тэк-с, тэк-с» цепенела душа.

За внутренней запертой дверью послышался царапающий звук.

— А там кто? — быстро обернулся Крызин. Солдаты стояли, выпучив глаза. Куклы с ружьями! Но, услышав шорох, сразу приготовились стрелять. Не люди, механизмы, выученные убивать!

— Собака.

— Да? И собака? Интересно…

Ох, как блеснули недобро его глаза…

— А ну-ка, выпусти ее… или его… Кто он — он или она?

— Он…

— Мы желаем посмотреть на него.

— Он может броситься…

— Ничего. Мы его усмирим… Тэк-с, тэк-с! Да пошевеливайся быстрее!

Яранг вырвался из комнаты с фосфоресцирующими зелеными глазами и… попятился, ослепленный направленным на него лучом фонарика. Беглого взгляда Крызину было достаточно, чтоб определить, кто перед ним. Если бы даже он забыл раскраску шерсти и формы Яранга, отметина на морде сразу выдала бы пса.

— А-а, так это ваш? Приятная встреча. Чего не ожидал, того не ожидал… Друзья встречаются вновь! — Отступая на шаг, Крызин торжествующе мерял животное взглядом.

Почему он так рад? Почему этот отвратительный человек на минуту забыл даже о ней, жене партизана и матери партизанки? Все внимание сосредоточилось на собаке. Саркастическая усмешка кривит лицо с тонкими синими губами и шрамом на щеке… Чем его так привлек Яранг? И где они встречались?

Елена Владимировна этого не знала, не знала и того, что этот злобный субъект — тот самый, которого обвинял на суде Степан Николаевич. А если бы знала, стала прощаться с жизнью. В самом деле, что еще оставалось ждать от этого садиста, убийцы, отступника?

Зато Крызин ликовал. Вот удача так удача! Такой улов в течение нескольких минут. Он шел за одним, а оказалось, можно отомстить, расквитаться сразу за несколько обид. Неслыханная удача! Ноздри его раздувались, словно он уже чувствовал запах крови.

А что Яранг? Узнал ли он своего недруга?

О, пес готов был растерзать этого ненавистного, убить его или умереть сам. Он рванулся — рука хозяйки ласково, но твердо попридержала его. «Фу, Яранг». И тотчас заговорил какой-то внутренний голос, то, что мы называем инстинктом животного. И этот внутренний контролер и подсказчик сразу отрегулировал поведение собаки: сейчас Ярангу нельзя нападать на этого человека. Бесполезно. В этом убеждало и все поведение хозяйки, и что-то еще. Ведь не случайно даже самый кровожадный зверь смиряется в клетке при определенных обстоятельствах.