Твой друг. Выпуск 2 - [24]

— Что — нет?

— Как испарился! Ничего не понимаю… — Алексей снял пилотку, отер взмокший лоб, затем снова надвинул ее на свою льняную шевелюру. Он был зол, но старался сохранить хладнокровие. Вот так Яранг, разуважил дружище…

— Вернется. Куда ему деваться? — сказал Степан Николаевич. — Собачников у нас в городе пока нет, некому этим заниматься. Так что на сей счет ты не беспокойся. А (потеряться — тоже вряд ли. Хотя, в общем-то, неприятно: что за чертовщина… Радоваться должен, что опять к своим попал!

— А может быть, он домой побежал? — высказала предположение Надя. — Помните, он раз щенком бегал…

Все ухватились за эту догадку. Теперь все мысли сосредоточились на Яранге (задал задачу!), и остаток пути до дома прошли быстрым шагом. Увы, Яранга там не было.

— Есть захочет — прибежит. Надо же ему немного подышать вольным воздухом, а то все на поводке, да на поводке, — попробовал пошутить Степан Николаевич, но это не успокоило.

Что стряслось с Ярангом? Куда он побежал? Почему вдруг вышел из повиновения, да еще так ощерился, когда хотели задержать? Для служебной собаки просто ненормально все…

Глава 6. ЧТО С НИМ?!

Только один раз в прошлом, пять лет назад, было нечто подобное. То был первый случай, когда он показал свой нрав, так сказать, свое личное и чрезвычайно субъективное отношение к событиям. Надя также ломала голову, пока все не разъяснилось. Впрочем, до конца, до таинственных глубин собачьей психологии (возьмем на себя смелость сказать это) она, пожалуй, так и не добралась…

Если вы никогда не воспитывали собаку, не ходили с нею на дрессировочную площадку, не устанавливали день за днем теснейший контакт, не добивались ее расположения, расположения, переходящего в дружбу, по силе и прочности которой, быть может, не так уж много примеров в человеческих отношениях, если вы не пытались на практике постичь непередаваемую прелесть этого общения, то вам, конечно, не понять, какие чувства могут обуревать собаковода, когда он направляется, чтоб подвергнуть своего четвероногого друга серьезному экзамену.

Вам никогда не приходилось присутствовать на собачьих экзаменах? Парт, классных досок, чернил, мела, глобуса и линеек, конечно, тут нет. Есть специальная площадка или какая-нибудь огороженная территория, чтоб ненароком от экзаменующегося не пострадал зритель или прохожий. «Ученики» тут серьезные — не подступись!

Собственно, в этом «не подступись» и заключался экзамен Яранга. Он должен был показать, как умеет охранять добро хозяина, насколько велика его неустрашимость на посту.

Яранг шел номером третьим, до него испытывались две собаки. Первый номер, красавец боксер, выдержал все блистательно. Он так накинулся на человека в толстом ватном дрессировочном халате, что тот — дабы не дошло до беды — немедля свалился на землю и замер лицом вниз, пока курносого пса не оттащили.

— Держите его?

— Держим…

Боксер яростно сопел и пускал пузыри. Вот берет, так берет.

Псу выставили высший балл и отпустили.

Следующей была овчарка. Вот тут-то и начались у Нади страхи. Когда видишь, как злобный пес превращается в ягненка, невольно начинаешь сомневаться в чем угодно! Тем более, что владельцем собаки и ее дрессировщиком была женщина! Правда, они с Надей были очень непохожи, прямо-таки совершенно разные. Имя собаке под номером два дали нежное — Мики, но с любовью и лаской его не произносили. Был Мики ненужным, надоевшим своей хозяйке, многократно битым и потому свирепым, злобным, но… Но это не было храбростью. Свирепость и лютость далеко не всегда ее признак. Мики бесновался на привязи до тех пор, пока на него не пошли решительно и спокойно; тогда он поджал хвост и не только отдал без сопротивления то, что было поручено охранять, но даже, кажется, готов был разрешить делать с собой что угодно. Пса сняли с испытаний, его карьера закончилась. Хозяйка была красна, щеки ее точно натерли кирпичом (бедный Мики, все это должно было неминуемо отозваться на его шкуре!).

Нет, судьба Яранга ничем не напоминала судьбу горемыки Мики, который, наверняка, теперь, когда его забраковали, начнет кочевать из одних рук в другие, пока где-то не прервется его печальный путь. Тем не менее Надя не могла не волноваться. Уши и щеки пионами горели у девушки, когда она вывела своего драгоценного Ярашку на середину площадки. В стороне, за столиком, в молчаливом ожидании (молчание это не предвещало ничего доброго) восседало жюри, вокруг на почтительном расстоянии толпились зрители — проверка была публичной. Очередное плановое мероприятие и одновременно пропаганда служебного собаководства.

Ярангу все это было уже знакомо. Помахивая хвостом, он словно бы успокаивал хозяйку: «Ты не беспокойся, не подведу уж как-нибудь, что я, не понимаю?!».

Надя положила вещи. Отошла.

— Охраняй!

Яранг не исходил лаем, подобно Мики, не пускал вожжи слюны, как боксер. Он стал ждать.

«Хорошо… хорошо…» — мысленно подбадривала его Надя, стоя в сторонке, где полагалось находиться в такой момент дрессировщику испытуемого животного.

«Хорошо берет», — обычно говорили про Яранга все инструкторы и показывали на дрессировочный халат: там после его хватки оставались дыры — проколы белых, как сахар, клыков. И если бы кто-нибудь сказал сейчас, что Яранг способен сдрейфить, показать себя раззявой или телком, право, это могло вызвать только иронический смех. Но окончилось на сей раз смехом, да и каким смехом!