Творения - [9]

Слово 26. О непрестанной молитве

Что должно сделать, чтобы ум всегда был занят Богом? Если не приобретем трех следующих добродетелей: любви к Богу и людям, воздержания и молитвы Иисусовой; то не может ум наш вполне быть занятым Богом; ибо любовь укрощает гнев, воздержание ослабляет похоть, а молитва отвлекает ум от помыслов и прогоняет собою всякую ненависть и высокоумие. Будь же постоянно занят Богом, ибо Бог всему научит тебя и откроет Святым Духом вышнее — небесное и нижнее — земное. Аминь.

Молитва Живоначальной Троице. Отче Преблагий, и Сыне Пресвятый, и Душе Святый: Троице Святая, Неразделимый Боже, спаси меня грешнаго!

Слово 27. Четыре связующие добродетели

Основание всем благим в следующем: сидеть в своей келлии, приобретать непрестанную молитву, воздерживать чрево и язык. Нерадящий о сих четырех добродетелях, пусть знает, что не только эти погубляет, но и всем добродетелям разрушает основание и открывает источник страстей и бездну смущения. Келлия иноку — что гроб мертвому: мертвый никогда не движется во гробе, и инок, сидя в келлии своей, никогда не согрешает, будучи свободен от трех доводов ко греху: — зрения, слушания и разговора; только Бог в нем пребывает и добрые дела. Молитва же отвлекает от всех помыслов, так что все в миpe сем считается как прах и пепел. Когда душа ощутит сладость молитвы, тогда ни во что считает жизнь, не желает красот и сладостей, забывает о себе и всех живущих на земле. Посему должно исполнять молитвенное правило и крепко понуждать себя к молитве. Когда же изнеможем, тогда нужно приниматься за рукоделие, чтобы не овладел нами сон. Если ночью во время молитвы нападет сон, тягость очей, тогда при огне должно бодрствовать и не склоняться к низу, но смотреть прямо на икону. Удерживание чрева от пищи, то есть пост и воздержание, подает бодрость, легкость телу для совершения добродетелей; воздержник подобно орлу летает, не чувствуя плоти. Воздержание языка избавляет от следующих пороков: клеветы, смущения, празднословия, лжи, окаменения сердечного без умиления, уныния, тщеславия, показывания своего подвига. От многословия происходит погубление добродетелей, разорение, безмолвие и прочие бесчестные страсти. Молчаливый страшен бесам, потому что они не видят сердечные тайны у совершенных, когда не говорят устами. Любящий же многословие не избежит греха. Если все дела греховной жизни положить на одну сторону весов, а молчание на другую, то найдем, что оно перетянет их. Видишь ли, скольким добродетелям бывает помощью пустынное отшельничество и воздержание языка, и сколько худого они уничтожают! Начало, прочность, и конец, корень и основание пустынной безмолвной жизни — многая молитва; а трезвение, немечтательность ума и алчба — помощники сему. Без этого человек склонен бывает на увлечение помыслами, сон, леность, рассеянность, уныние, расслабление, и понапрасну он тратит время. Кромe сего ему требуется горячая, непоколебимая вера и упование на Бога, терпениe, постоянство утвержденное мужеством, беспопечение о всех предметах благословных и неблагословных, потому что ум, занятый предметами, заботится, мечтает, рассеевается, прилепляется к ним, и от этого погашается теплота сердца, сладость молитвы, духовная горячность и ревность; ум в нерадении дремлет и забывается, и человек праздно губит время, забывает о смерти, муке и царствии небесном, дремлет и телом, и спит мрачным сном, а душа одна не можете бороться со сном, будит и поднимает от сна плоть без возбуждения и содействия ума, то есть трезвения и сердечной молитвы. Человек или укрепляется и приходит в совершенство от умного возбуждения и от сердечного делания, или ослабевает и одолевается от страстей и часто страдает от бесов. Ибо, кто пребывает в десных, то есть сердечном делании, сохраняет ум от скверных помыслов и сердце блюдет, то в таковом пребывают святые силы и помогают ему; если же кто остается в шуиих, того одолевают противные силы. Многие св. отцы так говорили об этом: «если пребывать спокойно в келлии (а келлия всему научит) с возбуждением и возгреванием себя самого, трезвенно и усердно всею душою, умом и сердцем быть занятым одним Богом, от всего удаляться, и сохранять свой ум трезвенным и немечтательным в помыслах, воздерживаться в пище, непрестанно и прилежно заниматься молитвою Иисусовою, — если так пребывать в келлии, то как бы остном будет уязвляться тогда душа и сердце, и ум ревностию озаряется». Безмолвие есть не отвлекаемое служение и предстояние Богу. Если человек, когда, исполнив все это, чего никогда не испытал, вкусит сладость любви к Богу, именно от молитвы Иисусовой, тогда избегает народа, как дикий осел и тогда познает пустынное безмолвие и получит пользу от отшельничества.

Слово 28. О том, чтобы заботиться о внутреннем, в излишние же попечения не вдаваться, но непрестанно молиться Богу

Смотри, инок, будь внимателен к хитрым замыслам лукавых бесов и трезвись умом! Лукавые бесы когда видят человека в хорошем настроении, со слезами творящего молитву и добродетели, тогда напоминают ему о каких-либо делах по келлии, говоря: «это дело необходимо, смотри, исполни его»! Сегодня это, завтра — то, или другое, или десятое; или: «иди и посети брата», или: «иди туда и сюда», или заставляют припасать излишнюю пищу и другое и иное всячески предлагают, беспокоят и тревожат его. Для того это делают они, чтобы не был он свободен для Бога и не насытился бы слезным умилением плача. Ты же, подвижник и воин Христов, познай обман лукавых бесов и смотри, что они делают, чтобы каким либо образом не обманули тебя. Ибо как невозможно смотреть одним глазом на небо, другим — на землю, так нельзя человеку заботиться о душе и теле. Как источник не может одним течением изливать сладкую и горькую воду, так невозможно человеку и Богу работать и о теле заботиться; невозможно мамоне работать и Богу угождать, невозможно есть, ибо одного возненавидите, а другого возлюбите, как раб, служащий двум господам, не может обоих любить. Таким образом не должно нам считать для себя вечным никакого другого предмета, кроме одного бессмертного Создателя нашего: Ему работать, для Него малое это время употреблять, на вечное уповать. Поэтому самому святые отцы заботились только о нынешнем дне; о завтрашнем же, касательно всякой вещи и нужды, заботу возлагали на Бога, предавая в руки Господни душу и тело; да Сам Он промышляет о жизни их и заботится о всякой потребности. Возверзи на Господа печаль твою, и Той тя препитает (Пс. 54, 23); только Им одним будь непрестанно занят; ибо Он всегда слышит день и нощь взывающих к Нему; особенно же взирает на непрестанную молитву их. Если же мы сами о себе заботимся, то Бог не заботится о нас; если сами мстим, то Бог не отомщает за нас; если сами себя освобождаем от болезней, то Бог не исцеляет нас. Когда же восприимем упование, упразднимся для молитвы, бросим попечение, тогда приходит нам на ум память смерти, и пришествие Христово, и возгорается сердечная теплота, очищается и просветляется ум и душа наша услаждается умилением и пребывает в страхe Божием. Когда же привяжемся к излишнему рукоделию и попечительности, тогда все забываем; и память смертную и пришествиe Христово, и теплота сердца погашается, и светлость ума помрачается, и умиление и страх Божий отходят от души, и удаляется она от Бога чрез излишнее рукоделие и заботу. Посему должно нам возложить упование на Бога, дабы Он промышлял о жизни нашей, и жизнь наша тогда будет согласна с апостольским словом, как сказано: аще живем, аще умираем; Господни есмы (Рим. 14, 8), т. е. если живем в надежде на Бога, как и Господь сказал: веруяй в Мя, аще и умрет, оживет. И всяк живой и веруяй в Мя, не умрет во веки (Ин. 11, 25–26). Если же заботимся о завтрашнем и печемся о сладостях, и в том потратим cиe малое время, то когда же будем свободны для Бога? Ясно, что оставим Его и отпадаем от Божественной любви Его и лишимся всех добродетелей, и Им Самим будем оставлены, лишимся славы Его, и будет наша жизнь в надежде на себя таковою: или живем, или умираем, живем греху и умираем для муки. Да не свяжемся как-нибудь мало-помалу сею пагубнейшею заботою; иначе и земных благ лишимся и будущих не получим. Однажды навсегда мы отреклись земных вещей, мирского мудрования; предадим же забвению всякую мирскую прелесть; пренебрежем все прелестное и презрим все временное века сего; и так приступим к одному Господу, день и нощь будем служить Ему в страхе, от всех в миpе сем нагим быть и иметь птичье житие. О, инок! Разве не считаешь все, находящееся в миpe за ничто, а заботишься о необходимых потребностях телесных? Все тленно и имеет конец; благоденствие миpa сего или покой телесный — суета сует. О, инок! скажу тебе полезное слово, что ничего нет нужнее каждому своей души; и самое тело наше будем иметь, как чужое, ибо — смертно к тленно. Кроме Бога только одна душа наша бессмертна и нетленна. Положившийся на Бога поистине не заботится о плоти, — чем ее питать, одевать, не собирает имение на случай голода и не страшится ничего — ни зверем быть съедену, ни убиту, но все это по заповеди оставляет, ибо имеет во всем попечителем и помощником Бога. Если кто не возложит всего себя на Бога, — и в необходимых телесных нуждах и во всякой скорби не будет говорить: «как Богу угодно», — не может спастись. Терпящий же скорби, мало-помалу возвеселится при исходе своей души и по исходе возрадуется неизреченною радостью. Когда болеем, получаем раны, или к смерти приближаемся и умираем, или терпим недостаток в необходимых потребностях и никого не имеем, кто бы помиловал нас; и если при этом скажем: «как Бог хочет, так да сотворит с нами», — то этим одним посрамлен и побежден будет диавол, враг наш.