Творения. Т. 4 - [192]

Речь Господа так согласна во всех своих частях, что подобно тройному канату не может быть расторгнута. Выше Он сказал: Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих, и присоединил: Если согрешит против тебя брат твой, то иди и обличи его одного с глазу–на–глаз (inter te et ipsum)[961] и т. д., а потом и награду присоединил в словах: Если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им, и Я буду посреди них. Задетый[962] [этим] апостол Петр спрашивает, сколько раз должно отпускать согрешающему против него брату, и когда в вопросе дает собственный решительный ответ: До семи? то Иисус в ответ ему говорит: Не до семи, но до седмижды семидесяти раз, т. е. четыреста девяносто раз, так что согрешающему брат он должен прощать столько раз в день, сколько раз он и согрешить не может.

Стих 23: Посему Царство Небесное подобно царю, который захотел сосчитаться с рабами своими. — У сирийцев и особенно у жителей Палестины есть привычка к каждой речи своей присоединять притчи; это для того, чтобы недоступное для усвоения слушателями в виде простого приказания, усваивалось ими с помощью подобий и примеров. Итак, Господь, — через уподобление царю и господину и, с другой стороны, рабу, который вследствие прошения у господина получил прощение своего долга в десять тысяч талантов, — повелел Петру, чтобы и он также прощал подобным себе рабам (conservis suis), которые согрешили в гораздо меньшей степени. В самом деле, если царь и господин столь легко отпустил повинному ему рабу десять тысяч талантов, то насколько больше рабы должны отпускать подобным себе рабам гораздо меньшие прегрешения. А чтобы это было яснее, покажем на примере. Если кто из нас совершит прелюбодеяние, человекоубийство, святотатство, — преступления гораздо большие, чем долг в десять тысяч талантов, то по прошению они прощаются, если и сами совершившие отпускают согрешающим в меньшей степени. Наоборот, если мы бываем непримиримыми врагами из–за совершенного над нами бесчестия, если мы имеем постоянную вражду из–за неприятного (amarum) слова, то не кажется[963] ли нам, что по справедливости и мы должны быть заключены в темницу, и примером своего деяния не даем ли мы повода к тому, чтобы и нам не было оказано снисхождения в наших более тяжких преступлениях?

Стихи 24–34: Когда начал он считаться, приведен был к нему некто, который должен был ему десять тысяч талантов [большая сумма золота или серебра]. А как он не имел, чем заплатить, то государь его приказал продать его, и жену его, и детей, и все, что он имел, и заплатить. Тогда раб тот пал, и, кланяясь ему, говорил: «государь! потерпи на мне, и все тебе заплачу». Государь, умилосердившись над рабом тем, отпустил его и долг простил ему. Раб же тот, выйдя, нашел одного из товарищей своих, который должен был ему сто динариев [мелкая серебряная монета], и, схватив его, душил, говоря: «отдай мне, что должен». Тогда товарищ его пал к ногам его, умолял его и говорил: «потерпи на мне, и все отдам тебе». Но тот не захотел, а пошел и посадил его в темницу, пока не отдаст долга. Товарищи его, видев происшедшее, очень огорчились, и, придя, рассказали государю своему все бывшее. Тогда государь его призывает и говорит: «злой раб/ весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня; не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя?» И, разгневавшись, государь его отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга. — Я знаю, что некоторые под должником в десять тысяч талантов понимают дьявола, под женой и детьми которого, предназначенными к продаже, когда он продолжает коснеть в злобе, они желают понимать отсутствие разума и злые помышления. Подобно тому как мудрость называется супругой праведного, глупость называется женой неправедного и грешника. Но, в таком случае, каким образом Господь простит ему десять тысяч талантов, а он нам, подобным ему рабам, не простит и сотни динариев? Это не может быть принято ни церковным толкованием, ни благоразумными людьми.

Стих 35: Так и Отец Мой небесный поступит с вами, если каждый не простит брату своему от сердец ваших[964] [т. е. чистосердечно]. — Опасна та мысль, будто приговор Суда Божественного колеблется и изменяется соответственно изменчивости нашей мысли. Если мы не прощаем братьям своим незначительного, то от Бога не простится нам великое. И так как каждый может сказать: «Я ничего не имею против него; это он сам знает; Бог — ему Судья, не моя забота о том, что Он имеет сделать ему: я ему простил». Поэтому [Господь] утверждает свою заповедь и исключает всякое притворство в заключении мира словами: Если каждый отдельно не отпустите брату своему чистосердечно.

Глава XIX. — Стихи 1–3: Когда Иисус окончил слова сии, то вышел из Галилеи и пришел в пределы Иудейские, Заиорданскою стороною. За Ним последовало много людей; и Он исцелил их там. И приступили к Нему фарисеи, и, искушая Его, говорили Ему: по всякой ли причине позволительно человеку разводиться с женою своею? — Из Галилеи Он пришел в Иудею; и вот партия фарисеев и саддукеев спрашивает Его: позволительно ли мужу давать развод жене своей по какой угодно причине. Это с тем, чтобы поставить Его в затруднение [так называемым] рогатым умозаключением (syllogismo), ибо что бы Он ни отвечал, Он мог быть пойман на словах. Если бы Он сказал, что жену должно отпускать по какой угодно причине и жениться на другой, то Он оказался бы проповедником того, что противоречит стыдливости. А если бы Он ответил, что не по всякой вине можно давать развод, то был бы пойман как виновный в святотатстве, и рассуждал бы как поступающий против Моисея, а через Моисея был и [противником] Божиим. Поэтому Господь так соразмеряет Свой ответ, что обходит их уловку, приводя в свидетельство Священное Писание и естественный закон и противопоставляя первоначальное повеление Божие последнему, которое было уступкой не воле Божией, а потребности согрешающих.