Творцы русской идеи - [8]

Достоевский вырос на Карамзине. И в наши дни «История государства Российского» не потеряла своего значения. Недаром в Советском Союзе ее не издавали и поливали грязью. А эмигрант И. Ильин в своей книге «Сущность и особенности русской культуры» поставил на первое место среди рекомендуемой литературы.

Русская культура, по Ильину, — дитя исторических катастроф. Войны, далеко не всегда успешные, обрушивались на Россию беспрестанно. Москву жгли татары, поляки, французы. Но Россия, как феникс, возникала из собственного пепла и вновь расцветала. Русская идея всеобщего спасения родилась из катастрофического прошлого страны. Сегодня весь мир, несмотря на видимое благополучие, сползает к катастрофе. Поэтому опыт России преодолевать беду важен для всех. Точнее — для тех, кто эту беду предчувствует и убежден, что ее можно избежать. Для тех, кто полагает, что пока растет производство и благополучно работает полиция, ничего дурного не произойдет, для тех русская идея не существует.

В историческую жизнь народа входит его географическое положение. От имени иных народов провозглашалась претензия на то, что они существуют «без пространства». В России было наоборот: пространство без народа; огромные массивы степей и лесов, которые требовали освоения. Действовал своеобразный пространственный императив, открывавший «за далью даль». Ширь русской земли, считал Федоров, рождала характеры предприимчивые, предназначенные для географического и космического подвига. «Новое небо и новая земля», предсказанные в Откровении святого Иоанна, не могли испугать, скорее — влекли к себе. Апокалипсис — любимое чтение Достоевского. Эсхатологическое напряжение свойственно всей русской философии.

Россия — конгломерат народов. Даже то, что сегодня официально именуется Россией, то есть Великороссия (кроме нее есть Малая, Белая, Червонная Русь), даже эта часть России представляет собой федерацию, разноплеменное объединение, некогда мирно сосуществовавших народов. «Россия — тюрьма народов», уверяли большевики, они постарались (не без успеха) добиться этого. До революции формула звучала иначе: «Россия — семья народов» (Вл. Соловьев). Сегодня весь мир — семья народов с одной судьбой, и опыт старой России, вошедший в русскую идею, поучителен.

Почему Россия могла стать семьей народов? Не последнюю роль сыграло географическое расположение страны, ставшей своеобразным мостом между Европой и Азией. Кто такие русские, европейцы, проникнувшие в Азию, азиаты, населяющие Европу? И те и другие — «евразийцы».

«Евразийство» — так называлось идейное течение, возникшее после революции в русских эмигрантских кругах. Для евразийцев Россия — это Запад и Восток одновременно, «синтез двух с преобладанием последнего»⁸. Европейская цивилизованность и азиатская самобытность — вот наше предназначение. Русским присущи открытость другим культурам, терпимость, стремление понять и принять инакодумающего и инаковерующего. Ужиться с ним. Симбиоз двух культурных регионов, постоянный диалог между ними в пределах одной страны определил лицо нашей культуры.

Отсюда характерная черта, подмеченная Достоевским, — «всемирная отзывчивость», то есть способность откликнуться на чужую беду, пережить ее, как свою, помочь, порадоваться радости другого, принять его в свою среду, перевоплотиться самому. «Русская душа… гений народа русского, может быть, наиболее способны из всех народов вместить в себя идею всечеловеческого единения, братской любви, трезвого взгляда, прощающего враждебное, различающего и извиняющего несходное, снимающего противоречия»⁹. Это — Достоевский. А вот мнение Бердяева: «Русский народ не чисто европейский и не чисто азиатский народ. Россия есть целая часть света, огромный Востоко-Запад, она соединяет два мира; всегда в русской душе боролись два начала — восточное и западное»¹⁰. Нам предстоит рассмотреть западное, прежде всего немецкое влияние на русскую мысль. И здесь есть точная дата, когда немцы открыли русским арсенал своей мудрости — год французской революции. Весной 1789 года Николай Карамзин посетил в Кенигсберге Иммануила Канта и оставил подробную запись их беседы. С тех пор Кант — наставник русских. Его почитали, с ним спорили, иные его отвергали, порой проклинали, но без него не могли обойтись. Особенно важна была «Критика способности суждения» и та часть первой «Критики», где речь шла о диалектике. Кант говорил о диалектике мысли, русские, как и немецкие последователи Канта, отнесли диалектику к самому бытию. Кант говорил о примате практического разума, но оставил систему, начинающуюся с теоретической философии. Соловьев открывает свою систему этикой, которую строит, опираясь на Канта и Шопенгауэра. Противоречие — признак истины. Этот докторский тезис Гегеля — аксиома для Карсавина, Вышеславцева, Франка, Флоренского. Огромное влияние оказал Шеллинг, его идеи положительной философии стали определяющими для русских.

Важнейшая проблема практической философии — судьба родины. Должна ли Россия идти дорогой западного прогресса или искать собственные пути? Ответ на этот вопрос разделил русскую интеллигенцию на два стана — славянофилов и западников. Бердяев хорошо сказал о них: «И те и другие любили Россию, славянофилы как мать, западники как дитя»