Творцы грядущего - [8]

– А откуда, собственно, берется вода?

– Нижний город построен на песке. Пройдя метров на десять вглубь, мы наталкиваемся на воду, которую мы удаляем воздушным давлением. Мы прежде всего устанавливаем над шахтой воздушный шлюз для того, чтобы впускать и выпускать рабочих без большей затраты сжатого воздуха.

Шлюз – простой цилиндр с заслонками – с дверями сверху и внизу. Одна из этих заслонок должна быть обязательно закрыта, чтобы сохранять давление воздуха в кессоне. Нижняя дверь шлюза закрывается только тогда, когда открывают верхнюю дверь для впуска рабочих. После их входа дежурный на шлюзе закрывает верхнюю дверь, затем открывает клапан и впускает воздух. Нижняя дверь шлюза до сих пор закрыта в силу давления воздуха в шахте снизу. Но после того, как воздух впущен в шлюз, его давление становится равным давлению воздуха в кессоне. Нижняя дверь ничем не удерживается, падает под собственной тяжестью, и люди могут выйти в рабочее помещение.

– Нельзя ли нам попасть в кессон? – спрашивает Билл.

– Нет, ни под каким видом, да там нечего смотреть; это очень грязная работа.

– Мы не боимся грязи, – заявляю со своей стороны я.

– Ну, я не знаю, – колеблется Сквайр. – Вы говорите, что вас прислал Дик Хокчис? Если вы так на этом настаиваете, пожалуй, осмотрите землекопные работы, а я поищу для вас сапоги и непромокаемые плащи. Да, постойте! Вы когда завтракали? В восемь часов? А плотно ли завтракали?

Мы описываем ему наш завтрак.

– Нет, мало. Бегите вот туда, в кухмистерскую, и наешьтесь досыта.

Нас удивляет такая необычная подготовка.

– Словно перед казнью, – замечаю я.

Но Сквайр объясняет:

– Там, внизу, вы поглощаете при каждом вдохе втрое больше кислорода, чем здесь. Ваш организм должен будет работать при совершенно иных условиях, и потому вам необходимо запастись достаточным количеством топлива. По правилам, под воздушное давление не могут быть отправлены люди с пустыми желудками.

Мы торопимся в ближайшую кухмистерскую и наполняем наши «трюмы» жареным мясом и яблочным пирогом.

– Ну, а теперь к доктору, – объявляет Сквайр, когда мы вернулись.

– К доктору? Мы не больны, – протестуем оба в один голос.

– Медицинскому освидетельствованию подвергается всякий, желающий спуститься в кессон.

Все эти приготовления несколько смутили меня. В какой-то момент я подумал было об опасности, да что о ней толковать, раз стоишь на твердой, крепкой земле!

Врач отнесся к нам так серьезно, что нельзя было и подумать о шутке с его стороны. Он щупает мой пульс, осматривает язык, выслушивает сердце и выстукивает мне грудь и спину. Потом наступает очередь Билла. Покончив с ним, он в назидательном тоне читает нам наставления о предстоящих опасностях. Нам предстоит спуститься в такое место, где воздушное давление втрое больше атмосферного.

– На каждый квадратный сантиметр вашего тела, – объясняет врач, – воздух будет давить с силой на два с половиной килограмма больше, чем обыкновенно. Подумайте, сколько это составит для всего тела! Лишнее давление в три с половиной атмосферы расплющило бы вас в лепешку, если бы в ваши легкие не проходил воздух одинакового давления и не оказывал сопротивления воздуху извне. Самое опасное место – барабанные перепонки. Они легко могут лопнуть, если вы не научитесь набирать сжатый воздух в ваши евстахиевы трубы[3]. Для этого надо вдохнуть как можно глубже, затем закрыть нос, сжать губы и изо всех сил выдохнуть.

Это уже как будто начинало походить на шутку со стороны врача, но он вместе со Сквайром настаивает, чтобы мы проделали перед ним это упражнение, дабы знать, как мы сумеем справиться с этим внизу. Потом я узнал, что весь смысл медицинского освидетельствования заключался именно в этой маленькой практической сноровке.

– Кто пренебрегает предписаниями, заболевает кессонной болезнью, – продолжает врач. – Наиболее мягкая форма ее – судороги и колющие боли, медицина здесь бессильна. Все кости ломит так, что не уснуть. В серьезных случаях наступает, паралич; он постепенно распространяется, пока не захватит важного для жизни органа, а это вызывает смерть. Существует единственное средство убедиться в своем состоянии. Умеете ли вы свистеть? Отлично. Ну вот, пока вы можете свистеть – вы здоровы. Если вы этого сделать не в состоянии – дело плохо. Ваши губы потеряли свою чувствительность, наступает постепенный паралич.

Тут Сквайра охватывает приступ жестокого кашля, но на лице доктора при прощании я не замечаю и тени улыбки. Сквайр ведет нас по небольшой лестнице к площадке, которая окружает один из странных цилиндров. Когда мы подходим, откуда-то проносится струя воздуха, открывается верхняя крышка цилиндра и показывается груз песка. Мы забираемся в воздушный шлюз, сторож закрывает дверь. Шлюз метра в два диаметром, освещается электричеством. Внизу такая же крышка, что и вверху. Сквайр предостерегает нас не становиться на нее. Сторож поворачивает клапан, сжатый воздух с сильным свистом заполняет пространство. Шум такой оглушающий, что говорить мы не в состоянии, лишь знаками Сквайр дает нам понять, чтобы мы делали по его примеру глубокие вдохи и выдохи при зажатом носе. С пуском сжатого воздуха на меня нападает несколько смешливое настроение, но отнюдь не угнетенное. Случайно смотрю на Билла и хохочу: он так усердно выполняет предписания, без конца вдыхает и выдыхает, щеки, него словно воздушные шары.