Творцы античной стратегии. От греко-персидских войн до падения Рима - [57]
Вдобавок греческие командиры понимали, что городская война жестока и переменчива, даже по древним меркам. Женщины и дети, наряду с комбатантами, считались справедливой добычей. Измены, массовые убийства, поединки до смерти были обычным явлением. Городская топография делала сражение более отчаянным, поскольку воинам, запертым на узких улицах и в домах, некуда было отступать. Даже те, у кого возникало желание пощадить сдающегося врага, могли отказаться от своего намерения, испугавшись внезапного нападения с тыла. Отсутствие связи с подразделениями в условиях городского боя означало, что командиры имели меньше возможностей прибегать к дипломатии – скажем, заключать перемирия, что было характерно для битв на открытой местности. Ночные бои и схватки в плохую погоду усугубляли влияние городского рельефа и слабой управляемости войск. А характер комбатантов не меньше, чем характер местности, способствовал жестокости городских схваток. Противоборствующие группировки в ходе гражданских беспорядков проявляли непримиримую враждебность: в Коркире граждане подожгли собственный город в попытке вытеснить противников[277]. Те, кто оборонял город от иноземных захватчиков, знали, что они сражаются не только за свою жизнь но и за жизни их семей и за само существование города. Нападавшие, в свою очередь, ворвавшись в город после длительной осады и кровопролитного штурма, рвались отомстить или «отплатить» как можно дороже и не разбирали, воин перед ними или мирный житель[278]. Все эти факторы заставляли греков опасаться городских боев.
Тем не менее есть несколько свидетельств того, что греческие командиры умели вести городскую войну, когда к тому вынуждали обстоятельства. Платейцы, конечно же, не преминули воспользоваться топографией своего города, чтобы истребить фиванских захватчиков. В Пирее в 404–403 гг., поскольку демократам не хватало людей, чтобы оборонять весь контур стен вокруг гавани, они умышленно сосредоточили силы на холме Мунихий, опорном пункте, до которого можно было добраться только по городским улицам. Разместив воинов на склонах Мунихия, предводитель демократов Фрасибул максимально использовал оборонительный потенциал городского ландшафта и обратил свой перевес в численности легкой пехоты против олигархов[279]. Эпаминонд, один из вдохновителей фиванского восстания 379 г., был хорошо осведомлен о сложностях городских боев. Признавая, что местность в центре Спарты не подходит для сражения между фалангами, он избегал прямого нападения на центр города в 370–369 и в 362 гг.[280] В Сиракузах в 350-х гг. полководец Дион попытался преодолеть раздробленность городской схватки. Он разделил свое войско на отдельные отряды и сгруппировал их в колонны, чтобы получить возможность нападать в нескольких местах одновременно[281].
В позднюю классическую эпоху городская война удостоилась некоторого внимания в трудах Энея Тактика. Этот человек, возможно, был родом из города Стимфал на Пелопоннесе и, быть может, служил военачальником Аркадскому союзу; он жил и действовал в первой половине IV века до н. э. Хотя на сегодняшний день его работы в значительной степени неизвестны вне круга специалистов по греческой истории, Энея можно назвать первым стратегом городской войны[282].
Эней написал несколько трактатов, из которых сохранился всего один, а именно «Полиоркетика», датируемая примерно 355–350 гг. до н. э.[283] Хотя это название часто переводят как «Искусство осады городов», на самом деле трактат является руководством по защите города от внутренних угроз (измены), внезапного нападения и предательства наемников. Это удивительная коллекция советов, анекдотов и наблюдений, которая содержит и практические советы («Перепиливая засов, следует поливать его маслом; таким образом он перепилится быстрее и с меньшим шумом), и проницательные замечания психологического свойства („В тех частях города, где будут наиболее удобные для противника места подхода и нападения, следует ставить часовыми граждан самых состоятельных, пользующихся наибольшим почетом и занимающих в городе особенно высокие должности. Ведь в высшей степени естественно, что они-то не предадутся удовольствиям, но в сознании [своего положения], всегда будут проявлять бдительность“)»[284].
Эней подчеркивает многие из тех аспектов городского боя, которые мы уже рассмотрели. Он отмечает важность агоры и других стратегических точек[285]. Он перечисляет способы, которые помогут городу защититься от неожиданного нападения и от внутренних угроз. Войска города, пишет он, должны быть хорошо организованы и управляемы; наем и дисциплину наемников следует тщательно регламентировать. Кроме того, Эней пропагандирует различные, удивительно современно звучащие тактики удержания под контролем городского населения: регистрации или конфискация оружия, выдача пропусков, допросы торговцев и иноземцев, запрет общественных пиров и так далее. Даже за шествиями и религиозными церемониями должно наблюдать, добавляет он, чтобы они не стали поводом для возмущения. Взаимный контроль поступков горожан, говорит он, лишит заговорщиков любой возможности осуществить свои планы.
