Творцы античной стратегии. От греко-персидских войн до падения Рима - [55]
Помимо перечисленных тактических затруднений, бой в домах угрожал дисциплине и сплоченности нападавших. Солдаты бросались грабить и насиловать и фактически выпадали из схватки. Хуже того, контратака могла застать их врасплох. В Сиракузах в 355 г., например, Дион и сиракузяне настигли вражеских наемников в момент грабежа и наголову их разбили[253].
Дома обладали столь внушительным оборонительным потенциалом, что иногда их «встраивали» в фортификации. В Мотии на Сицилии, например, имелись многоэтажные дома вблизи северных ворот. Когда греки штурмовали город в 397 г. до н. э., карфагенские воины использовали эти дома в качестве второй линии обороны[254]. Когда Филипп Македонский пытался ворваться в Перинф в 341–340 гг., защитники города превратили свои дома в импровизированные крепости и заблокировали улицы, чтобы помешать наступлению македонян[255]. Платон утверждал, что «надо с самого начала, при строительстве жилищ, так располагать частные дома, чтобы весь город представлял собой одну сплошную стену; при этом доброй защитой будет служить однородность и сходство всех домов, выходящих на улицу. Приятно было бы видеть город, имеющий облик единого дома; к тому же его, весь в целом, было бы чрезвычайно легко охранять и таким образом сберечь»[256]. Платонова идея нашла воплощение в Олинфе, где тыльная сторона первого ряда домов вдоль западного края Северного холма была встроена в северо-западные укрепления города[257].
Необычный рельеф Спарты привел к тому, что оба фиванских штурма города представляли собой сочетание открытого сражения и городского боя. Классическая Спарта не имела стен и раскинулась по обоим берегам реки Еврот. Во «внешней» части жилые дома перемежались рощами и полями. В центральной части города, где жили спартаты, то есть полноправные граждане, судя по всему, была плотная застройка без регулярного плана. При этом в центре имелись стены, заборы и открытые пространства. А вокруг города было много религиозных святилищ и общественных зданий[258].
В 370–369 гг. фиванцы под водительством Эпаминонда первоначально ограничились тем, что разграбили пригороды. Еще они валили деревья и строили полевые укрепления у своего лагеря в сельской местности. Затем они двинулись к сердцу города, наступая в сторону открытого ипподрома в святилище Посейдона. Спартанцы же использовали городской рельеф к своей пользе и разместили засаду в храме Тиндаридов[259]. Эта засада, в сочетании с конной атакой через ипподром, остановила фиванцев. В 362 г., опасаясь нового нападения, спартанцы принялись сносить дома в центральной части города и пускать груды щебня на перегораживание проходов, переулков и открытых пространств. Некоторые авторы даже утверждают, что спартанцы использовали большие бронзовые треноги из святилищ, чтобы возвести баррикады[260]. Эпаминонд, однако, не пошел в лобовую атаку, из опасения, что его воинов будут обстреливать с крыш[261]. Вместо этого он прибегнул к «непрямым действиям»: притворился, будто выстраивает войско для открытого сражения, и это позволило беотийцам вступить в жилые кварталы, не попав под обстрел. Лишь отчаянная атака сотни спартиатов во главе с царем Архидамом отбросила беотийцев от жилых домов Спарты.
Комбатанты
Снаряжение, боевой порядок и командные структуры классической греческой армии были плохо приспособлены для войны на застроенной местности. Гоплиты, основа армий всех полисов, представляли собой пехотинцев-ополченцев, вооруженных большими круглыми щитами и длинными копьями. Щит гоплита был, как принято считать, тяжелым и громоздким, но есть свидетельства, что в поединке воин обращался с ним быстро и эффективно, даже в городских боях; рельефы на гробнице IV в. до н. э. в Малой Азии изображают даже, как гоплиты со щитами карабкаются по штурмовым лестницам. Хотя пока не найдено бесспорных доказательств этому, возможно, что гоплиты в городах бились, отбросив щиты, – для большей свободы маневра. Еще сильнее затрудняло бои в городах обычное оружие гоплитов. Они носили мечи, но только в качестве вспомогательного оружия, а по сути были копейщиками; и длинные, 2,5 метра, скорее, мешали, чем помогали в непосредственной близости или внутри домов. Что уж говорить о воинах македонской фаланги, снаряженных копьями-сариссами длиной от 3 до 7 метров! Некоторые греки обучались владению мечом, но систематическое обучение этому искусству оставалось уделом богатых. И за пределами Спарты большинство гоплитов не проходили формального обучения до конца классического периода.
Серьезные сложности при городском бое доставлял и боевой порядок гоплитов. Обычно гоплиты строились глубоким и массивным построением, которое именовали фалангой. Идеальная фаланга, плотная масса воинов в восемь рядов глубиной, могла преодолеть минимум милю по открытой местности, не ломая строя. Излишне пояснять, что этот строй невозможно сохранить на городских улицах. Только на агоре гоплиты могли использовать привычное построение. Разделение же фаланги на мелкие отряды, для зачистки городского рельефа, осложнялось отсутствием командных структур и координации действий. За исключением спартанцев, у которых в войске присутствовала сложная тактическая иерархия, а само общество хранило почти религиозную приверженность порядку, в большинстве греческих армий было очень мало офицеров – и никаких тактических единиц кроме отряда. И даже те офицеры, которые имелись, наверняка не могли ничего поделать из-за дефицита в армиях полисов военной дисциплины в ее классическом понимании
