Творчество и развитие общества в XXI веке: взгляд науки, философии и богословия - [30]

Вопрос об оригинальной исторической и современной российской экономической школе, или школе отечественной социально-экономической мысли, приобрел в последнее время особую повышенную актуальность. Он активно обсуждается на страницах печатных и электронных изданий, в рамках семинаров, конференций и форумов и пр., принимая порой остродискуссионный характер, затрагивая при этом не только научно-методологические, но и социально значимые идеолого-мировоззренческие, партийно-групповые и даже этические аспекты. Вопрос об особенной, автохтонной экономической школе многими учёными-обществоведами сознательно или подсознательно формулируется в радикальной форме: а способна ли вообще современная отечественная социально-экономическая мысль, опираясь на собственное действительно богатое духовное, философское и историко-эмпирическое наследие, вырабатывать оригинальные и адекватные своим же практическим потребностям, особенные и специфические теоретические системы, не говоря уже об универсальных ив мировом смысле общезначимых теориях? Может ли она сегодня на современном языке дать современному российскому человеку убедительные ответы как на злободневные вызовы времени, так и на вечные, «проклятые» вопросы? И далее: обладает ли современная интеллектуальная элита России способностью к относительно автономной самобытной рефлексии, прагматическая реализация которой будет эффективна с экономической и духовной точек зрения и в рамках которой необходимое, прежде всего идейно-концептуальное, внешнее заимствование не превысит той критической отметки, за которой начинается эрозия национального самосознания?[55] Именно руководствуясь этими соображениями, такие авторитетные авторы – инициаторы и теоретики признания, возрождения и культивирования современной РЭШ, как Л. И. Абалкин и Ю. В. Якутии, напрямую связывают её утверждение и развитие с поиском национального самоопределения[56], а В. Т. Рязанов – с национальными интересами России[57].

Признавая действительную значимость социально-мировоззренческого и идеологического аспекта данной проблематики (к этому вопросу мы будем периодически возвращаться), отметим, что актуализация вопроса о российской экономической школе вызвана, на наш взгляд, целым комплексом взаимосвязанных побудительных причин когнитивного, методологического, прагматического и социального характера, вызванных ходом новейшей отечественной истории и характером её научного осмысления. Прежде всего это связано с явным неуспехом теоретически обоснованных экономических реформ в России. Действительно, очевидные неудачи и даже провалы научно обоснованных реформ ставят под сомнение свойство адекватности применяемой импортированной неоклассической (не своей) экономической теории, а именно её способность отражать, объяснять и прогнозировать состояние и развитие фактов и процессов реальной действительности вообще, и в особенности в России. Логика обоснования поиска альтернатив, в том числе в виде РЭШ, выглядит здесь довольно прозрачной: радикальные экономические реформы, вот уже 25 лет под разными броскими лозунгами (перестройка, либерализация, стабилизация, модернизация и пр.) будоражащие страну, очевидно, пробуксовывают, приводя не к выводу экономики из кризиса, а к его перманентизации. Но эти реформы проводились далеко не по наитию, они были довольно строго концептуально и теоретически обоснованы, причём не своей, а импортированной теорией (т. н. неоклассическим мэйнстримом), при этом её практические рекомендации формировались стереотипным путём дедуктивного вывода из абстрактно-универсальных априорных методологических конструкций и моделей, сформированных в результате обобщения данных чужого эмпирического пространства. Практика показала, что в условиях российских контекстов и диспозиций они по большей части не работают, следовательно, сама примененная теория неадекватна и непригодна. Вывод: необходимо формировать новый, адекватный, научно-инструментальный аппарат, который, в свою очередь, не может возникнуть иначе, чем на базе достижений отечественных научных наработок, хорошо знающих исследуемый объект. В этом и состоит практическая востребованность новой, почвеннической экономической школы-теории.

Второе обстоятельство обусловлено предыдущим, хотя оно носит скорее гносеологический характер и имеет уже довольно богатую историю мысли, это усилившийся в последнее время историко-методологический особизм – возврат научного интереса к различного рода историческим школам, теориям национальных экономических систем, теориям социальных институтов и др., т. е. приоритетному анализу действительно имеющих серьёзное значение контекстных факторов социально-экономических систем, в нашем случае особенностей России исторического, социального, природно-географического и культурного характера. Данная направленность мысли не просто инициирует в теоретических дискурсах тематику диалектики общего и особенного, в том числе применительно к экономическим доктринам, но обосновывает возможность и даже объективную обусловленность закрепления национального статуса за экономической наукой. Заметим при этом, что научное сообщество, чье предметное внимание занято приоритетной разработкой особенного в экономической теории, при соблюдении условий, рассмотренных ниже, вполне может иметь все необходимые школообразующие признаки.