Творчество и развитие общества в XXI веке: взгляд науки, философии и богословия - [13]

«Споры идеологии»: возможности индоктринации

Сразу следует отметить, что в названии рубрики нет никакой опечатки: не о спорах вокруг политической идеологии идёт речь, а о спорах иного рода, которые можно уподобить спорам грибов, посредством которых те размножаются. Что посеешь, то и пожнёшь, если, конечно, есть необходимые условия для размножения. Споры идеологий почти недоступны зрению, но это живые и весьма активные клетки, в которых идеология скрыта, спрятана. Благодаря этому механизму самовоспроизведения она и получает вторую жизнь каждый раз, когда её споры попадают на благодатную почву. Причём произрастают идеологии, в том числе самые радикальные, вплоть до откровенно нацистских, иногда там, где мы меньше всего готовы с ними встретиться. Они зачатую поражают сознание людей, считающих себя совершенно аполитичными и независимыми уже в силу своего образовательного ценза и самодостаточности. По этой причине многие интеллектуалы искренне полагают, что они-то совершенно свободны от любой идеологической зависимости.

Но мир так устроен, что споры радикальных, то есть наиболее активных и агрессивных, идеологий с заложенным в них генотипом оседают именно на почве, пропитанной гордыней самодостаточности. Сегодня все знакомы, наверное, со статистикой, отслеживающей ручьи и реки, которые питают радикальные группировки, в том числе и самые бесчеловечные, типа ИГИЛ. Факты подтверждают, что в реки эти вливаются не только и не столько тёмные потоки, состоящие из деклассированных элементов и людей, желающих отомстить миру за свою нищету и попрание человеческого достоинства. Основная масса, как ни странно, – это вполне просвещённая и сытая публика. Почему такое происходит? Чтобы объяснить этот факт, можно воспользоваться метафорой: грязь к грязи если и пристает, то не так сильно, как к рафинированным защитникам личной свободы от контроля и любых внешних влияний – от той же общей морали или поповских нравоучений, как называют атеисты проповедь Христова учения.

Свобода такого типа на то и дана, чтобы её адепты могли вести себя так, как им заблагорассудится, и, соответственно, поступать, не считаясь с приличиями, исключительно по личному волеизъявлению. Такие процессы внутреннего перерождения, а точнее, расчеловечивания, происходят, увы, во многих омутах интеллектуального застоя. Правильно говорит пословица: не буди лихо, пока оно тихо. Именно в тихом омуте просыпается иногда такое лихо, которое на порядок радикальнее любого зла, известного каждому. К сказанному следует добавить одно немаловажное наблюдение: подобные противоположности часто находят друг друга, сходятся, хотя сами носители недуга и не догадываются о причинах взаимного тяготения… Идеологии вроде бы у них разные, и даже противоположно направленные (одни ориентированы на культ «эго», другие – на культ «послушного стада»), но их роднит общая радикальная установка, а потому их сцепка неизбежна.

Такая сцепка во все времена возникала и в России. В качестве иллюстрации достаточно вспомнить реакцию многих просвещённых и посвящённых на бесчисленные беды и катастрофы, которые обрушивались на Россию. На все социальные потрясения, военные потери или акты террора они отвечали не состраданием и не желанием объединиться с народом в одно целое, а непонятным и болезненным всплеском презрительной радости, почти эйфорией. И так идёт издавна – от восторженных поздравительных телеграмм японскому императору в дни тяжелых поражений в Русско-японской войне 1904–1905 годов до ельцинских времён и далее. Разве не они именовали на ведущих медиаканалах повстанцами банды террористов, орудовавших в нашей стране? Разве не они легко и с лёту находят оправдание организованным убийствам женщин, детей и стариков на Донбассе, демонстрируя нацистам в Киеве свою полную поддержку и называя тех, кто давит нацизм, фашистами? Разве не они предлагают нам, наконец, именовать эту свою особую систему взглядов и не вполне адекватную реакцию на боль, которую испытывают другие граждане собственной страны, не идеологией, а деидеологизацией и даже борьбой с идеологией?

Война идеологий или столкновение цивилизаций?

После череды риторических вопросов можно задать ещё один: далеко не риторический: как связаны цивилизации с радикальными идеологиями, да и существует ли такая связь в принципе? Повод для размышлений на эту тему возникает постоянно, как только разгораются споры вокруг государственной культурной и образовательной политики России. Градус противостояния здесь временами зашкаливает, что объяснимо: от того, какой будет эта политика в России, зависит, какой будет Россия, да и будет ли она вообще. Но самые ожесточённые дискуссии по этому поводу вспыхнули сравнительно недавно, а по сути на следующий же день после первых заявлений о разработке проекта «Основ государственной культурной политики».

Причина столь быстрой реакции – заявка на цивилизационный подход при выработке культурной политики России. Мощную волну протеста вызвало, к примеру, всего лишь беглое упоминание о том, что традиционализм – условие культурной, цивилизационной и гражданской идентичности, а к России следует относиться как к особой цивилизации и даже стране-цивилизации, которая отлична от прочих стран и цивилизаций, в том числе и от западной. Собственно, фиксация внимания на этом последнем отличии и всполошила радикальных либералов и западников, которые традиционно прилепляются к власти – политической, идейной, медийной, любой, ибо, как известно, абсолютное доминирование радикальных либералов (рыночных фундаменталистов) во власти – это одно из главных завоеваний западной цивилизации. Если российская власть вдруг повернётся лицом к идее цивилизационной самобытности России, то что тогда останется от этого завоевания?