Творческая связь. Исцеляющая сила экспрессивных искусств - [33]

В некоторой степени мы одновременно интегрируем, усваиваем, принимаем и исцеляемся. Эти процессы продолжаются в нас какое-то время. Мы вспоминаем о своем опыте. Усвоение – это рецептивный режим, в котором мы принимаем и усваиваем все наше знание на физическом и метафорическом уровнях. Оно может быть также началом освобождения от старого опыта с целью двинуться дальше к чему-то новому{8}.

По мере того как вы исследуете возможности движения для самовыражения и исцеления, вы можете захотеть записать свой опыт. Этот процесс ярко проявляется в следующих примерах.

«Паника и радость»

Фрэнк, мужчина лет сорока, описал чувство сильного душевного волнения, через которое он прошел во время участия в упражнении под названием «Таяние и рост». Это занятие было посвящено установлению атмосферы доверия и прочувствованию принципов философии уважения к способу бытия каждого человека. Для упражнения «Таяние и рост» я дала следующие инструкции:

Выберите себе партнера, с которым проведете следующие полчаса. Этот человек станет свидетелем вашего движения, а вы – его. Я поставлю спокойную музыкальную композицию, и один из партнеров – тот, кто будет двигаться, – закроет глаза и проведет десять минут в процессе «таяния и роста» под музыку. Для того чтобы сделать это, просто позвольте звукам войти в вас. Представьте, как вы таете и растете, помня, что в ваших действиях сейчас нет ничего правильного и неправильного. Наблюдайте за своими чувствами, по мере того как позволяете себе таять и расти. Может быть, вам захочется просто стоять на полу или, скажем, не захочется таять. Здесь нет ничего похожего на успех или неудачу. Это процесс более глубокого познания себя.

Некоторые движения, выражающие состояние текучести и внутренней умиротворенности

Свидетель здесь просто эмпатичный наблюдатель, создающий пространство или контейнер для того, чтобы в него вошел тот, кто движется. Свидетель не будет судить или оценивать вас. Он здесь для того, чтобы поддерживать безопасное пространство, эмоциональное и физическое, чтобы вы могли погрузиться в себя и двигаться.

Сначала движущийся рассказывает о своем опыте, потом свидетель говорит о своих впечатлениях, формулируя их от первого лица

По истечении десяти минут такой практики я попрошу вас завершить ее и дам время для краткого обсуждения опыта, пережитого свидетелем и движущимся. Движущийся высказывается первым. Свидетель говорит от первого лица, например, таким образом: «Когда ты свернулась калачиком, я почувствовала себя ребенком». Он не говорит: «Ты была ребенком». После обсуждения вы поменяетесь ролями. Теперь свидетель двигается, а второй участник свидетельствует. (Этот опыт затем выражается при помощи визуального искусства – глины или красок, а потом свободного письма.)

Фрэнк написал следующий отрывок, озаглавив его «Паника и радость».

Я склонен видеть себя движущимся линейно. Мои линии слишком прямые и жесткие. Я чувствую, что моя прошлая спортивная подготовка постоянно внушала мне идею повторения движений. Каждое из них должно повторять предыдущее, никакой спонтанности. Я благодарен тому, что раньше в моей жизни спорт был главным инструментом для самовыражения. Однако теперь я хотел бы добавить больше грации, изгибов и мягкости в эти старые, жесткие формы.

Когда вы вкратце описали содержание упражнения, у меня мороз пробежал по коже. Могу ли я позволить себе двигаться свободно? Могу ли я выступать перед кем-то? Моя партнерша усилила возникшее напряжение, заявив, что ее тревожность столь велика, что первым придется быть мне. В следующую секунду, показавшуюся мне вечностью, я подумал: «Ты же ждал такой возможности, болван! Теперь, когда твое желание исполнилось, сделай с ним что-нибудь. Будь грациозным, ведь это именно то, чего жаждет твоя сердцевина. Танцуй с ангелами. Будь в контакте со своим внутренним ядром и не бойся периодически возникающего Фрэнка. Наоборот, поприветствуй его как старого, потерянного когда-то друга…»

В момент этой внутренней бравады я закрыл глаза и, глубоко вздохнув, собрал остатки мужества. Наступил момент освобождения. Музыка была очень поддерживающей, она успокаивала, как легкий дождик весенним утром. Она побуждала к росту. Сначала я обнаружил, что делаю нечто знакомое – йоговские движения, которые помогали мне расслабить мышцы низа спины и позвоночника. Это была моя фаза таяния, или, точнее, мое рождение. Вскоре, после того как я почувствовал тепло в теле, а мои мышцы расслабились, я понял, что не хочу больше оставаться на полу. Я хотел расти.

Проблема появилась, когда я попытался плавно подняться. Мои движения были неуклюжими, шаткими. Мой ум тут же среагировал на это: «Ты опозорился!» Тело хотело остановиться, сбалансироваться, сидя на корточках, сосредоточиться на дыхании и расслабиться. Когда я утихомирил голос Критика, то представил себя медленно и грациозно переходящим в вертикальную позицию. С этой картинкой в голове я продолжил. Я ликовал. На моем потном лице сияла улыбка. Я прошел трудную часть и двигался в сторону удовольствия. После того как я поднялся, мои движения стали инстинктивными, никогда прежде я не двигался так свободно. Они скорее напоминали движения из тайцзи, но с нотками латино. В них было больше ритмичности. Я слился с музыкой, которая к тому моменту, казалось, наполнила каждую пору моего тела.