Твокер. Иронические рассказы из жизни офицера. Книга 2 - [95]

– А ты, почему живой, и, как ты здесь оказался?

Решив, что последние, тяжелые дни не лучшим образом сказались на умственных способностях его бывшего однокашника – начальника штаба Группировки, Комендант терпеливо повторил доклад и, деликатно напомнил, что сегодня они уже разговаривали по радиостанции.

Наконец, уяснив обстановку, начальник штаба, громко выругался и, извинившись, вынул из кармана радиостанцию и стал торопливо отменять проведение какой-то операции, требуя не открывать огонь по противнику. Решив, что сейчас не время отрывать начальника от руководства войсками, ведущими, где-то вдалеке, важную боевую операцию, своей жалобой на службу КПП, комендант отправился в сторону складов, куда вскоре подошли и машины его колонны.

Когда из кабины первого грузовика вышел начальник штаба батальона, тому на шею бросился какой-то прапорщик, в котором с трудом узнали начальника продсклада батальона. Тот, обливаясь слезами, стал просить забрать его с собой в Аргун. Когда прапорщика немного успокоили, он, то, радостно смеясь, то, заикаясь, стал сбивчиво рассказывать, как третий день не мог вернуться в Аргун из Ханкалы.

Загрузив машины продуктами на месяц, колонна вернулась в Комендатуру без происшествий.

* * *

– Товарищ полковник! Как я рад Вас видеть! Прибыл без замечаний! А в Ханкале что творится! Мне сказали, что в Аргуне идут бои, Комбата, в смысле Вас, убили, Комендатуру захватили боевики. А Пуликовский приказал собирать всех, кто болтается по Ханкале без дела, сажать на БТР и отправлять защищать ГУОШ. Я два дня прятался от патрулей, пока не увидел нашу колонну. Извините, товарищ полковник, но все, что я Вам вёз в подарок, я за это время съел и выпил! Ещё раз, извините! Разрешите идти к себе на склад?

* * *

И вот наступило долгожданное утро окончания ультиматума. Но ничего не произошло и не нарушило тишины. Зато в эфире разразилась буря восторга. Боевики радостно поздравляли друг друга с последней новостью: Пуликовский отстранён от командования и ультиматум отменяется!

Ох, уж эти военные! Им бы лишь бы повоевать, всех перебить и вернуться с Победой домой, чтобы опять ничего не делать, и сидеть на шее народа, не замечая, что это место уже занято Политиками! А ведь Народ не жираф и шея у Народа не безразмерная, на всех места не хватит!

Но к счастью, всё у нас находится под недремлющим «Оком Москвы». В самый напряженный момент, всегда придет команда «Отставить!» А затем, появится и умный дядя, с иностранным акцентом, который популярно объяснит, что нельзя быть таким прямолинейным и кровожадным в разговоре с оппозицией! В Политике главное – это гибкость, дипломатия, умение договариваться и идти на компромиссы! А если всех перебить, то с кем потом договариваться? И с кем потом воевать?

А затем, на узел связи по закрытым каналам пришли приказы, в которых разъяснялось, что Генерал Пуликовский не справился с командованием Группировкой, и что «Российский гарнизон под командованием генерала Пуликовского, несмотря на значительное превосходство в живой силе и технике, не смог удержать город». (Конец цитаты).

Недоумённым военным объяснили, что раз они опять не справились с поставленной задачей, теперь опять все будут решать Политики.

Но самой большой загадкой для бестолковых военных стала загадка, почему об отстранении Генерала Пуликовского от командования Группировкой, боевики узнали первыми?

* * *

Через два дня после этих событий, Комбат стоял на мосту через реку Аргун. Его задачей было обеспечить беспрепятственный выход боевиков из города через его блокпост.

Напротив его блокпоста появился еще один блокпост, наскоро сложенный из бетонных блоков. Над ним гордо развевался флаг республики Ичкерия. Каждый день, с утра до вечера, на нем находилась вооруженная группа оборванцев, гордо именовавшая себя «Отрядом местной самообороны».

Караулы на блокпостах, по привычке, продолжали меняться ежедневно. Но их задача сводилась лишь к обозначению своего присутствия.

Сегодня, с раннего утра до позднего вечера, по дороге через блокпост потянулась бесконечная колонна грузовых машин. Разношерстные грузовики всех типов, с наспех закрашенными номерами, были доверху загружены разнообразными предметами домашнего обихода: холодильниками, телевизорами, разнокалиберной мебелью. Словно все жители города решили разом переехать на новые квартиры в горах. В каждом кузове сидели по несколько человек, по-видимому, счастливые обладатели этого богатства. За время нахождения в командировке, Комбат уже научился, или думал, что уже научился, выделять чеченцев из других национальностей. Но в этом многонациональном сборище Чеченцев явно было меньшинство. Зато можно было признать и арабов, и иранцев, и негров всех оттенков. Пестро одетые, с чёрными и зелеными флажками с арабской вязью непонятных надписей, обвешанные оружием, они, почему-то, решили не задерживаться в негостеприимном городе. В ожидании ультиматума, они сильно расшатали свои нервные системы, и теперь спешили восстановить силы на свежем воздухе в горах. Странно было видеть среди этих людей молодых стриженых парней, явно славянской внешности. Они ничем не отличались от солдат стоящих на посту. Если бы не оружие в их руках, можно было подумать, что это пленные. Но они свободно сидели среди боевиков, как равные, среди равных.