Твокер. Иронические рассказы из жизни офицера. Книга 2 - [56]
Но все его друзья, спокойно спали, лёжа на полу, в обнимку со своим оружием, постелив на пол спальные мешки и сложив рядом все своё нехитрое имущество. Они не могли видеть его самодовольную торжествующую улыбку. У них был сегодня трудный день. Сегодня батальон сменил свою дислокацию. Военный городок в Грозном, который они обустраивали в течение трёх недель, был спешно оставлен и, колонна машин батальона прибыла в Комендатуру города Аргун, где им и предстояло продолжать свою командировку.
Для Дома Культуры, в своё время, было выбрано место на окраине жилого городского массива. Трёхэтажное квадратное здание было видно издалека. И из его окон вся прилегающая территория, хорошо просматривалась во все стороны. Это сделало его очень удобным для обороны. Располагавшиеся в нём, офицеры Комендатуры и, охранявшие их бойцы отрядов ОМОН, для безопасности, заняли второй этаж здания. Первый этаж здания пустовал. Когда, после проведения спецоперации в городе, войска, освободителей, изгнавших из города банду Алауди Хамзатого, триумфально покидали город, Комендант слёзно упросил Командующего Группировки выделить для охраны Комендатуры батальон внутренних войск, принимавший участие в Спецоперации. Батальон до конца своей командировки, по крайней мере, в течение месяца, смог бы обеспечить безопасность городского района.
Генерал находился в добродушном настроении, ему хотелось, спасать Мир и делать его Счастливым. Поэтому, он просто приказал начальнику своего Штаба отдать Боевое распоряжение и переместить красный флажок на карте с надписью «БОН 12 ОБр» на место расположение Комендатуры города Аргун.
Не успел батальон отпраздновать своё возращение после спецоперации, как пришёл Приказ, собираться и переезжать в Аргун.
Участие военнослужащих батальона в спецоперации надолго останется в памяти всех. И тех, кто в ней участвовал и тех, кто по радиостанции с тревогой слышал переговоры своих командиров. Не зная об участии в деле отрядов ОМОН, они, слыша доклады о том, что в каждой «коробочке» по десять – пятнадцать «трехсотых», то есть раненных, в тихом ужасе уже и не надеялись снова увидеть своих друзей живыми. Встретив колонну победителей, они испытывали смешанное чувство радости, облегчения и, совсем немного, разочарования, словно над их чувствами дружеского сочувствия, зло пошутили и надсмеялись.
Приказ о переводе Батальона в Аргун, все вначале встретили с тревогой. Тогда Комбат, обратился к батальону с зажигательной речью. Комбат любил выступать перед солдатами. Он, как и все командиры, почему-то, считал, что его речи нравятся солдатам. Может быть, это стойкое заблуждение возникает у командиров оттого, что, солдаты умеют слушать своих командиров стоя в строю, не перебивая их, не хихикая и не отворачиваясь.
В своей речи, Комбат сумел довести до всех свою главную мысль:
– Лучше Нам просидеть всю командировку на одном месте в Аргуне, охраняя Комендатуру, чем в Манёвренной группе Резерва, колесить по всей Чечне. Спецоперация показала, чем это всё заканчивается для её участников.
Даже самые несговорчивые и недоверчивые, в душе, признали правоту Комбата в этом вопросе, и стали собираться в дорогу, с лучшим настроением.
Прибыв в Комендатуру, батальон получил для своего размещения весь её первый этаж.
Летний день уже подходил к концу, поэтому, выставив охранение, Комбат принял решение на первую ночь разместиться в большом зрительном зале. Первый этаж, долгое время пустовавший, был превращен обитателями Комендатуры в стихийную свалку мусора. Зрительный зал, сохранивший ряды стульев, был самым незахламлённым помещением первого этажа.
Задача о расчистке зала, звучала у Комбата, как всегда кратко и ясно:
– Как только закончат расчистку зала, организовать ужин, и уложить, всех спать.
Услышав слова Комбата, исполненные искренней заботой о солдатах, все, всё поняли правильно:
– Пока не наведут порядок, никакого ужина и отбоя!
Вы не представляете, как могут дружно работать русские солдаты, когда от результатов их работы, напрямую зависят их сон и еда!
В считанные минуты, стулья полетели в оркестровую яму. А солдаты, ветками, нарубленными с деревьев, превратив их в импровизированные метелки, начисто вымели пол в зале. Как и все подобные помещения, зрительный зал поднимался ступенями, от передних рядов к задним.
На этих ступенях и разместились взводы батальона. В то время, каждый солдат батальона, постоянно имел при себе своё оружие, боекомплект патронов к нему, и всё свое вещевое имущество, включая спальный мешок, и комплект пастельных принадлежностей (матрац, подушку и одеяло). Всё это имущество, достаточно обременительное при переноске, при размещении на отдых, везде позволяло обустроить солдату, место для сна или отдыха с относительным комфортом.
Размеры зрительного зала позволяли каждому взводу разместиться отдельно. Размещение в зале, давало определенную безопасность от внешнего наблюдения и, следовательно, от обстрела. Но, при отсутствии освещения, зал погружался в абсолютную темноту.
Конечно же, в батальоне был дизель-генератор. Но протянуть провода, для обеспечения нормального освещения, просто не хватило времени. Поэтому, все работы по благоустройству были перенесены на следующий день. С наступлением ночи, всё расположение батальона погрузилось в полную темноту.
В искромётной и увлекательной форме автор рассказывает своему читателю историю того, как он стал военным. Упорная дорога к поступлению в училище. Нелёгкие, но по своему, запоминающиеся годы обучение в ТВОКУ. Экзамены, ставшие отдельной вехой в жизни автора. Служба в ГСВГ уже полноценным офицером. На каждой странице очередной рассказ из жизни Искандара, очередное повествование о солдатской смекалке, жизнеутверждающем настрое и офицерских подвигах, которые военные, как известно, способны совершать даже в мирное время в тылу, ибо иначе нельзя.
Книга – крик. Книга – пощёчина. Книга – камень, разбивающий розовые очки, ударяющий по больному месту: «Открой глаза и признай себя маленькой деталью механического города. Взгляни на тех, кто проживает во дне офисного сурка. Прочувствуй страх и сомнения, сковывающие крепкими цепями. Попробуй дать честный ответ самому себе: какую роль ты играешь в этом непробиваемом мире?» Содержит нецензурную брань.
К Пашке Стрельнову повадился за добычей волк, по всему видать — щенок его дворовой собаки-полуволчицы. Пришлось выходить на охоту за ним…
Можно ли стать богом? Алан – успешный сценарист популярных реалити-шоу. С просьбой написать шоу с их участием к нему обращаются неожиданные заказчики – российские олигархи. Зачем им это? И что за таинственный, волшебный город, известный только спецслужбам, ищут в Поволжье войска Новороссии, объявившей войну России? Действительно ли в этом месте уже много десятилетий ведутся секретные эксперименты, обещающие бессмертие? И почему все, что пишет Алан, сбывается? Пласты масштабной картины недалекого будущего связывает судьба одной женщины, решившей, что у нее нет судьбы и что она – хозяйка своего мира.
Автобиографическую эпопею мастера нон-фикшн Александра Гениса (“Обратный адрес”, “Камасутра книжника”, “Картинки с выставки”, “Гость”) продолжает том кулинарной прозы. Один из основателей этого жанра пишет о еде с той же страстью, юмором и любовью, что о странах, книгах и людях. “Конечно, русское застолье предпочитает то, что льется, но не ограничивается им. Невиданный репертуар закусок и неслыханный запас супов делает кухню России не беднее ее словесности. Беда в том, что обе плохо переводятся. Чаще всего у иностранцев получается «Княгиня Гришка» – так Ильф и Петров прозвали голливудские фильмы из русской истории” (Александр Генис).
Судьба иногда готовит человеку странные испытания: ребенок, чей отец отбывает срок на зоне, носит фамилию Блаженный. 1986 год — после Средней Азии его отправляют в Афганистан. И судьба святого приобретает новые прочтения в жизни обыкновенного русского паренька. Дар прозрения дается только взамен грядущих больших потерь. Угадаешь ли ты в сослуживце заклятого врага, пока вы оба боретесь за жизнь и стоите по одну сторону фронта? Способна ли любовь женщины вылечить раны, нанесенные войной? Счастливые финалы возможны и в наше время. Такой пронзительной истории о любви и смерти еще не знала русская проза!
В романе «Крепость» известного отечественного писателя и философа, Владимира Кантора жизнь изображается в ее трагедийной реальности. Поэтому любой поступок человека здесь поверяется высшей ответственностью — ответственностью судьбы. «Коротенький обрывок рода - два-три звена», как писал Блок, позволяет понять движение времени. «Если бы в нашей стране существовала живая литературная критика и естественно и свободно выражалось общественное мнение, этот роман вызвал бы бурю: и хулы, и хвалы. ... С жестокой беспощадностью, позволительной только искусству, автор романа всматривается в человека - в его интимных, низменных и высоких поступках и переживаниях.