Твоими глазами - [17]
Выпад. Бросок. Удар.
И тело звенит как натянутая струна.
Хлопок. Подскок. Кувырок.
И тяжелое дыхание вырывается из груди.
Прыжок. Подсечка. Глухой стук.
Глаза устремлены в потолок, а конечности прижаты к полу весом противника.
И желанный жаркий шепот на ухо:
– Да будет воля победителя… правда?
***
Ветер прогулялся в рыжих кудряшках сидящей на лавке девушки. Осторожно прошуршал прошлогодней листвой, недавно выползшей из-под снежных завалов зимы, но еще не успевшей просохнуть на холодном весеннем солнце. Взметнул прядь светлых волос оборотня, бросив ее владельцу прямо в лицо.
Эккарт вдохнул запахи, принесенные порывом, ощутив в ветре оплетающий дурман Ллариг, ароматы сада, ребенка, играющего в соседнем дворе и метки, оставленные здоровенным кобелем кавказской овчарки. Вервольф зарычал, недовольный чужим запахом на своей территории. Фир перестала качать ногой, прекращая вибрацию скамейки, и поинтересовалась:
– Что?
– Ничего, – буркнул Эккарт в ответ.
Вопреки своим собственным словам он сгреб женщину в охапку, посадил к себе на колени и уткнулся носом в вырез ее пальто.
– Ну, что? – засмеялась Шапка, обхватив голову мужчины руками.
– Ты странно пахнешь последние сутки, – буркнул он ей в свитер. – Я себя чувствую как подросток в полнолуние. Хочу пометить все чертовы деревья в этом саду. Хочу поубивать всех мужиков, которые сочтут тебя привлекательной. Хочу… тебя.
– Ну, – задумчиво ответила Фир, – я тебя тоже хочу. На счет мужиков, которых тебе хочется поубивать, – ты меня успокоил. Очень знакомое чувство, постоянно испытываемое к тем девкам, которые время от времени крутятся возле тебя. Даже, иногда, думаю, что я неадекватна. По поводу деревьев… ну, сделай… если тебе так легче станет…
Девушка засмеялась в голос, вероятно представив, как он будет осуществлять задуманное. Эккарт понял это и, заразившись ее весельем, тоже захохотал, испугав стайку воробьев, примостившихся на ветвях куста сирени.
– Но от тебя и правда странно пахнет, – отсмеявшись, снова заявил оборотень.
– Неприятно? – нахмурилась Шапка.
– Нет, – обнял ее вервольф. – Дурманяще. Возбуждающе. Маняще. Сексуально. Если озвучить человеческими словами – я съесть тебя готов. Не буквально, конечно. Но очень близко к тому, что я сейчас ощущаю.
Он передвинул Фир чуть ближе, заставив упереться бедром в его пах. Она тихо ахнула, ощутив, каким твердым и напряженным он был под плотной тканью штанов. Женщина попыталась аккуратно отодвинуться, чтобы не причинить ему боли неосторожным движением но нечаянно задела внутреннюю поверхность бедра мужчины. Он поморщился, прикрыв глаза, но не стал делать ничего, что ограничило бы движения Шапки.
– Ого, – оценила Фир, – сильно. Я в курсе, конечно, что тебя завожу. Но это уж очень как-то… мощно. Особенно после того, что было не кухне, в душе и комнате. Не то, чтобы мне не понравилось…
Внезапно Эккарт втянул в себя воздух, словно почувствовав что-то необычное, и тихо прошептал на ухо любимой: «Черт…»
– Тетя, а почему ты у дяди на ючках? Ты устала? – Детский голос совершенно не был испуганным, а вопросы так и сыпались из маленькой почемучки. – Почему вы смеялись? Кто тот маленький дядя с баядой? Вы тут живете? А у вас есть собака?
– Постой, дитя, – с трудом перебил ее оборотень, – ты откуда здесь появилась?
По запаху он понял, что ребенок был женского пола, лет пяти-семи и довольно тепло одет. Но Эккарт совершенно не представлял, что девочка тут делает, и как вообще могла попасть на территорию, огороженную сильными чарами.
– Я от мамы убежайя, – весело произнесла их новоиспеченная головная боль, смешно коверкая слова. – У вас дядя майейкий-майейкий с баядой ходит в саду. Я хотела его поймать, а он убежаф. И тогда я вас нашла.
– Гномы[19] проснулись, – вздохнула Фир, аккуратно отодвигаясь, застегивая на Эккарте пальто и надевая ему темные очки снятые оборотнем, когда они остались вдвоем. – Вот и бегают везде. Надо бы им сказать, чтобы не показывались в округе. Да еще и детям.
Эти маленькие и вздорные существа с длинными бородами и коротенькими быстрыми ножками обычно засыпали на всю зиму, просыпаясь ранней весной. Когда-то давно слывшие искусными ремесленниками, теперь они подрядились ухаживать за садом Жрицы, получая за это место для жилья и питание.
– А дядя с баядой – гномик, да? – Влезло мелкое шустрое существо.
– Да, – ответил вервольф. – Только его лучше не трогать, он кусается.
– Мама говйит, кусаться пйехо.
– Да, мама права, кусаться плохо, – Фир села, наконец, рядом с Эккартом. И прошептала на ухо оборотню, – но иногда, очень приятно.
– Не говорить же это ребенку, – так же тихо сказал ей мужчина.
– А что ты дяде говойила? – Мгновенно отреагировала девочка.
– Что нужно поискать твою маму, – экспромтом выдала Шапка. – А если ты будешь хорошо себя вести, то дядя Эккарт посадит тебя на плечи, а я расскажу сказку.
