Твои фотографии - [20]

— Привет, па.

Сэм накрывал на стол, неуклюже складывая бумажные салфетки и кладя на них вилки. Все это время он не отрывал глаз от маленького телевизора на стойке, где плясала мультяшная рука в штанишках.

— Я накрываю стол, па, — сказал Сэм. Чарли увидел три тарелки, яркую миску для хлопьев, которую любила Эйприл, и тяжело опустился на стул.

— Тебе необязательно это делать, — тихо сказал он, пытаясь усадить сына.

— Это моя работа, — возразил Сэм. — Ты поешь со мной, па?

Сэм осторожно налил соевого молока в свои хлопья и выложил сверху ежевикой слово «привет». Потом взял ложку и стал лениво жевать.

— Сэм!

Чарли поставил на стол горшочек с медом. Сэм поднял глаза.

— Нам нужно поговорить. Скоро приедут бабушка с дедушкой. И другие люди тоже. Но сначала я хочу побыть с тобой.

Сэм кивнул и стал выбивать бессвязный ритм ложкой по миске.

— Угадай, что за песня?

— Нам нужно поговорить об аварии, — выдавил Чарли.

Медсестра в больнице просила дать мальчику время. Он в шоке.

— Прости, что кричал на тебя. Я был расстроен, — начал он.

Сэм продолжал барабанить ложкой, не глядя на Чарли.

— Я не хочу разговаривать. Что мы сегодня будем делать?

Чарли поднялся и встал на колени перед сыном, ощущая чистое, пахнущее молоком дыхание. Что-то колючее застряло в горле…

— Ты помнишь, что машины столкнулись? Ужасная авария. Тебе повезло выжить.

Сэм кивнул.

— А мамочка была ранена, — пробормотал он.

— Мама умерла, — вздохнул Чарли.

Сэм вывернулся из его рук и вонзил ложку в хлопья.

— И вовсе нет.

— Машины столкнулись…

— Я это знаю, — перебил Сэм, выпустив ложку. — Сам все видел.

Он встал и подошел к раковине, повернувшись спиной к Чарли. Тот смотрел на сына, пытаясь справиться со своей скорбью. Наконец подошел и осторожно повернул Сэма лицом к себе. Глаза мальчика были зажмурены, и Чарли попытался оторвать его ладони от ушей.

— Взгляни на меня.

Сэм открыл глаза.

— Я видел ее после аварии, — прошептал он.

— Сэм, ты не мог ее видеть. Просто не мог.

— Видел! Я был там, а ты — нет. И все знаю!

Сэм упрямо сжал губы в тонкую линию.

— Я больше не голоден. И не буду есть.

Чарли подождал, пока Сэм выйдет, выключил телевизор, рухнул на стул и закрыл лицо руками. Что будет с Сэмом, когда тот поймет, что мать мертва? Когда узнает, что такое скорбь? Разве так уж страшно, что Сэм упорно не хочет ничего знать? Что бы ни отдал Чарли, лишь бы оказаться на его месте!

Сотовый зазвонил, и Чарли непроизвольно потянулся к нему. Его мать. Друзья.

— Мистер Нэш, — послышался раздраженный женский голос, — уже почти десять.

Он прижал к уху холодный пластик.

— Чарли, вы собирались приехать или нет?

Окончательно растерявшись, он взглянул на календарь, висевший на двери. На большой фотографии был изображен мяукающий котенок. О Господи, ведь сегодня понедельник! Работа и школа и повседневная жизнь, и он собирался отремонтировать и обставить кухню Ливерсонов. Дубовые шкафы, яркие изразцы. Появилась ли уже его команда? Эд никогда не беседует с клиентами на личные темы. А Чарли не предупредил Эда, что не приедет.

— Моя жена… — начал он и осекся. Как это сказать? — Несчастный случай, — выдавил он наконец.

На том конце повисло такое всеобъемлющее молчание, что он уже подумал, не повесила ли женщина трубку. Но потом услышал ее дыхание.

— Боже, — обронила она.

— Бригада уже там? — спросил он. Очевидно, она протянула трубку Эду.

— Я не знаю, с чего начать, — пробормотал тот.

— Прошпаклюйте стены. Шпатлевку уже должны завезти.

Он взглянул на блокнот, висевший рядом с телефоном, перелистал страницы и увидел почерк Эйприл: «Библиотека. Обувной магазин».

— Пожалуйста, сделай все возможное! — выпалил он, не в силах сосредоточиться, и не зная, что делать с блокнотом, положил его в ящик кухонного стола.

Чарли со страхом ждал приступа астмы у Сэма, поскольку сильные эмоции могли запустить ужасный механизм, но Сэм спокойно читал в столовой.

— Ты в порядке, парень? — спросил Чарли. Сэм кивнул.

Астма непредсказуема. До четырех лет Сэм был абсолютно здоров, потом стал покашливать, и не успели они оглянуться, как оказались в приемном покое.

Доктор осмотрел Сэма, послушал дыхание и велел принести аппарат.

— Это ингалятор. Вдыхай глубже, — велел он, передав Сэму наконечник. Сэм, белый как полотно, дышал, кашлял, чихал… плечи непрерывно двигались вверх-вниз.

— Астма, — сказал доктор. — Хорошо, что вы его привезли.

— Астма? — потрясенно повторил Чарли.

Доктор что-то нацарапал на карточке. Посмотрел на Сэма, все еще державшего наконечник, откуда вырывались клубы пара, прерывавшиеся только когда Сэм делал глубокий вдох. Бедняга выглядел таким напуганным!

Эйприл крепко обхватила себя руками. Чарли поспешно схватил несколько шпателей и, сделав из них некое подобие фигуры, «зашагал» по ноге Сэма. Тот несмело улыбнулся.

— В нашей семье ни у кого не было астмы, — тихо сказал доктору Чарли. Тот пожал плечами.

— Это не обязательно передается по наследству. Астма — аутоиммунная болезнь, и никто не знает причин ее появления.

Он выписал рецепт, и хотя Эйприл протянула руку, отдал его Чарли вместе с брошюрой об астме.

— Можете вернуться домой и вылезти из пижамы, — усмехнулся он. — И возьмите это.