Твое счастье рядом - [14]

– Послушайте, Луис, – неловко произнесла Габи, хотя она предпочла бы более официальное обращение «сеньор Эстрадо». – Я хочу сказать несколько слов по поводу прошлой ночи.

Луис приподнял свою темную бровь.

– Прошлой ночи?

– Да, я очень сожалею.

– Нет нужды извиняться. Я уверен, что вы больше не повторите подобную ошибку. – Луис намеренно выдержал паузу. – Собаки специально тренированы для того, чтобы не пускать в имение непрошенных гостей.

Габи поджала губы. Она поняла, что Луис делает вид, что не понимает ее.

– Вы понимаете, что я имею в виду не это.

Он только пожал плечами.

– Ну, борзые могут настичь жертву разными способами.

– Пусть так. Но давайте все же кое-что проясним. Я не… ну, я не такая на самом деле.

– Неужели? – голос Луиса звучал лениво и был мягок, как шелк.

– Да, это так! – в ярости воскликнула Габи, для большей убедительности перегибаясь через стол. – И вы могли бы с таким же успехом…

– Тс-с-с. Вы слишком много говорите.

Луис приложил палец к губам и, когда возмущенные слова замерли у нее на устах, он мягко и нежно, словно любовник, погладил кузину по щеке. Габи с удивлением раскрыла глаза, но затем, ощутив, что по телу разливается странное, словно наркотическое, ощущение, опустила глаза.

– Ну, что ж, посмотрим, малышка, – прошептал он, – посмотрим.

– Нет, – Габи подняла глаза и вскочила на ноги. – Послушайте, вы совсем не обязаны показывать мне имение! Я уверена, что вы найдете себе занятие получше.

– Вы недооцениваете себя, моя дорогая. Во всяком случае, на гасиенде «Маргарита», – он отодвинул стул и встал, внезапно замолчав, а затем также неожиданно закончил, – выполняется все, чего хочет дон Рамон.

Луис критически взглянул на Габи, как бы отвергая ее нарядное желтое платье.

– Это, конечно, не подойдет. Я полагаю, у вас есть джинсы?

– Вы должны и сами об этом знать, – огрызнулась Габи, – вы ведь, как ястреб, следили за каждым моим движением, пока я собирала вещи!

– Тогда идите и переоденьтесь, – он, как обычно, не обратил ни малейшего внимания на ее колкости, – а встретимся мы через пятнадцать минут в холле.

– Хорошенькое дело! Может быть, мне стоит управиться за пятнадцать секунд? – бросила Габи вдогонку Луису, когда тот уже взялся за дверную ручку.

Луис замер, а затем медленно повернулся и широким шагом направился к ней. Он стоял и молча смотрел на Габи сверху вниз, а когда она подняла на него взгляд, взял прядь ее каштановых волос и стал наматывать их на палец.

– А знаешь, моя маленькая кузина, – его голос теперь напоминал скрежет металла по стеклу, – я начинаю думать, что ты – самая своенравная и злющая женщина из всех, кого я имел несчастье встретить…

Словно в рассеянности, он продолжал накручивать ее волосы на палец. Габи почувствовала боль и поморщилась.

– Ты напоминаешь мне Далилу, прекрасную молодую арабскую кобылу. Когда она впервые попала в мои руки, у нее был такой же взгляд, как у тебя, бунтарский, беспокойный. Знаешь, что я с ней сделал?

– Пристрелил, наверное, и отвез на ближайшую мыловаренную фабрику?

– О Господи, конечно же нет! Это было бы слишком расточительно и грубо по отношению к такой красоте. Нет… Я выдрессировал ее. И в конце концов мы оба получили от этого удовольствие. А теперь я должен приручить тебя.

Луис медленно потянул на себя прядь ее волос, и Габи пришлось стиснуть зубы, чтобы сдержать стон. Но наконец он отпустил волосы.

– Итак, пятнадцать минут, дорогая.

Когда Габи спустилась в холл, Луис уже ждал ее, стоя к ней спиной. Он не слышал шагов Габи, заглушаемых пушистым китайским ковром, и она замерла в ожидании. Луис был одет в безукоризненного покроя кремовые бриджи, черные лакированные сапоги для верховой езды и белую рубашку для игры в поло. Одежда так красиво облегала его фигуру, словно была сшита на заказ. Скорее всего, так оно и было. Да, что и говорить, это был великолепный самец…

Вероятно, Габи сделала какое-то неловкое движение, ибо Луис обернулся, и Габи непроизвольно сделала шаг вперед.

– Надеюсь, подобная экипировка вам подойдет? – голос Габи звучал так, словно она долго бежала против сильного ветра.

Луис бросил на нее снисходительный понимающий взгляд, оценив и джинсы, и белую блузку из хлопка, которая была избрана именно из-за свободного покроя.

– Кто-нибудь из слуг подберет вам подходящую обувь и что-нибудь на голову. А в остальном – все в порядке. Итак, вперед.

Взяв черное кепи для верховой езды и маленький кожаный хлыст, лежавшие на старинном резном сундуке, Луис вышел из дома. Проходя следом за ним по посыпанной гравием дорожке, Габи краем глаза уловила мерцание бассейна. Она тут же быстро взглянула на Луиса, касавшегося придорожных зарослей олеандра и, казалось, ничего не замечавшего, и облегченно вздохнула.

На мощеном дворе конюшни в одном из загонов стояли две оседланные лошади – чудесный серый жеребец, нетерпеливо вскидывающий голову, и невысокая кобыла, казавшаяся намного более спокойной, но такого же мягкого серого цвета, как и чистокровные арабские скакуны.

– Это Далила? – необдуманно спросила Габи, но, вспомнив сцену за завтраком, поспешно отвернулась, чтобы скрыть смущение.