Твое обручальное кольцо - [51]

— Благородно? Я? — Губы его скривились в ироничной усмешке.

— Да, ты! — Джейн больно ткнула его пальцем в грудь. — Неизвестно почему вбил себе в голову, что наш брак останется платоническим.

— Но ведь ты, кажется, не возражала?

— Попробовала бы я возразить! Я видела тебя в суде. От бедного прокурора только рожки да ножки остались, когда он попробовал с тобой не согласиться.

— Там была работа.

— А здесь?

— Бесспорное удовольствие, — протянул Рон, улыбаясь так, как она больше всего любила.

— Тогда о чем мы спорим?

— Понятия не имею.

Обняв Джейн за шею, Рон притянул ее к себе и жадно поцеловал. Его губы были горячими и пахли зубной пастой.

— К твоему сведению, я всегда знаю, чего хочу, но насчет тебя не был уверен.

— А сейчас?

Его слова задели Джейн. Неужели она так и не разобралась в нем за эти годы?

— А сейчас я, пожалуй, выйду, чтобы дать тебе одеться. Иначе Габи успеет поступить в колледж раньше, чем мы ее заберем.

* * *

Склонившись над Габи, как ангел-хранитель, Джейн приложила тыльную сторону ладони ко лбу девочки. Рон смотрел на нее, стоя в дверях, и думал: знала бы она, как ей идут растрепанные волосы и мило прикушенная нижняя губка.

— У нее все еще жар, — прошептала Джейн, поднимая на мужа тревожный взгляд. После двух беспокойных дней и бессонной ночи она побледнела, а под глазами легли тени.

Рон и сам целых двадцать минут с пристрастием расспрашивал Алана о всех симптомах ушных инфекций и о том, как определить побочные эффекты антибиотиков, которые давались девочке каждые четыре часа. Теперь уже было ясно, что состояние Габи улучшилось и она пошла на поправку.

— Сандерс, ты измеряла ей температуру двадцать минут назад. Тридцать шесть и восемь лишь с большой натяжкой можно назвать жаром.

С тех пор как они привезли девочку домой, Джейн не присела и на полчаса. Сейчас уже полночь, а она все никак не могла успокоиться.

— Да, но термометр мог испортиться.

Рон понимал, что силы Джейн на пределе и ей необходимо отдохнуть. Вторую ночь после свадьбы они спали по очереди, сменяя друг друга у кроватки больной Габи. Рон подошел и встал рядом с женой у кровати. На Габи была тонкая рубашечка и подгузник, сверху — тонкое одеяло. Все в точности, как советовал Алан.

— Если это поможет, я готов сбегать в аптеку и купить еще пару детских термометров.

— Если тебе нетрудно… — вздохнула она с облегчением и вдруг спросила подозрительно: — А почему пару?

— Чтобы ты могла вычислить среднюю температуру, — невинно ответил Рон, с трудом сохраняя серьезное лицо.

— Это совсем не смешно, Бартон, — с негодованием прошептала Джейн. Ее взгляд мог означать только одно: она оторвет голову каждому, кто посмеет пренебрежительно отнестись к первой болезни дочери. — Габи плохо. Я это знаю, потому что у меня в детстве тоже болели уши. Это был кошмар.

— Поверь мне, Сандерс, если бы ей было плохо, она бы не заснула.

— Ты бы тоже заснул, если бы проплакал битых два часа.

— Она плакала потому, что стоило ей пошевелиться, как ты тут же вскакивала с постели, трогала ее лоб и будила ее.

Рон провел пальцами по мягкому воротнику простого, очень пристойного, но невозможно соблазнительного купального халатика. Да, не миновать мне жариться в аду, подумал Рон, ибо все то время, что она беспокоилась о ребенке, я мечтал только о том, как бы заняться с ней любовью.

— Пойми, самое лучше, что ты можешь сейчас сделать, это немного поспать.

— Ой, нет, ни за что! Хотя бы до тех пор, пока у нее не спадет температура.

Вытянув шею, Джейн постаралась через плечо мужа взглянуть на спящую малышку.

— Пора в постель, мамочка, — приказал Рон.

— Дай мне проверить еще.

— Ладно, но только потом, после того как буду уверен, что ты упакована в ту потрясающую ночную сорочку.

Он обхватил ее за плечи и нежно, но решительно повернул в сторону спальни. Джейн в последний раз попробовала воспротивиться.

— Рон, но ты же обещал раздобыть еще один термометр…

— Утром.

— Но…

— Никаких «но», Сандерс.

Он притянул ее к себе за отвороты халатика и, закрыв рот поцелуем, попытался погасить тревогу в глазах жены единственным способом, который еще не пробовал.

Желание охватило Рона, но теперь, когда он знал, как она отзывчива на ласки и как ему хорошо с Джейн, он все время сдерживал себя и старался относиться к ней особенно бережно.

Оторвавшись от нежных губ, Рон посмотрел на Джейн со своей чарующей дразнящей улыбкой.

— Через пять минут свет в доме будет погашен.

Все эти дни Рон был ангельски терпелив: грел бутылочки с молоком, помогал обтирать горячее тельце Габи влажной губкой — и все это без тени своего знаменитого высокомерия.

Очень медленно, давая ему время понять ее намерения, Джейн провела рукой по лицу Рона, по сурово сжатым губам. Под ее пальцами они сначала затвердели, а затем почти незаметно расслабились.

Джейн обворожительно улыбнулась.

— Эй, женщина, веди себя прилично. Тебе нужно отдохнуть, забыла?

— М-м-м… Свет должен быть погашен через пять минут. К тебе это тоже относится, папочка.

Рон провел рукой по ее спине, Джейн вздрогнула и обняла его за шею.

— Сандерс…

Он не смог продолжить, чувствуя только неодолимое желание. Его дрожащая рука развязала пояс халатика и скользнула под мягкую ткань, к нежной и теплой коже Джейн.