Твоё имя после дождя - [68]

— Боже мой, такое ощущение, что там свинцовые шары, — простонала она, остановившись на втором этаже, чтобы передохнуть. — Мы что, будем таскать ваши аппараты по всему Маор Кладейш, чтобы идти по следу банши?

— Не волнуйтесь, я сам этим займусь, — успокоил он ее. — Где я могу их разместить?

— Думаю, лучше всего запереть аппараты на ключ в одной из комнат этого этажа. Они переполнены всяким хламом и пылью, но так мы хотя бы будем уверены, что никто не рухнет при попытке сдвинуть их с места. Полагаю, голубая гостиная подойдет как нельзя лучше.

Голубым в этой гостиной было только название, или, по крайней мере, так показалось Александру, когда Рианнон открыла одну из дверей в конце коридора. Это была довольно большая комната с окнами, выходящими на заднюю часть поместья. Обои на стенах, возможно когда-то и были голубыми, как и обивка мебели, но… первые были так запущены, что клочьями свисали со стен, а предметы мебели еще много лет назад была покрыты белыми простынями, что делало их похожими на сборище привидений. Рианнон была права — это именно то, что им нужно.

— Знаете, и все-таки вы меня весьма заинтриговали, — призналась Рианнон, пока Александр принялся открывать первый баул. — Никогда бы не подумала, что у меня будет возможность своими глазами увидеть что-то подобное.

— Не ждите слишком многого — на первый взгляд в них нет ничего особенного, — предупредил ее профессор. Он только что убедился, что Вероника в кои-то веки последовала его указаниям — ящик был выложен ватой, которую Александр сдвинул в сторону, чтобы открыть то, что было в центре, — вот он.

— Мне это напоминает один из этих проекторов, которые используются для кинематографических показов, — заявила женщина, внимательно изучив хитроумное приспособление.

— В принципе, у них действительно много общего. Хотя в данном случае речь идет не о проекторе, а, скорее, о неком спинтарископе[1].

Они вдвоем вытащили машину длиной около метра и водрузили ее на стол. Аппарат был похож на обшитый металлическими пластинами ящик на четырех ножках и с видоискателем с одной стороны.

— Аппарат, который вы сейчас видите, работает на тех же законах физики, которым следовали и другие ученые, например, Уильям Крукс[2], для наблюдения за светящимися радиоактивными частицами. Если бы Оливер был здесь, держу пари, он объяснил бы, что его название происходит от греческого spintharis, что означает «искра»...

— Как он работает? — с всевозрастающим интересом спросила Рианнон.

— Очень просто. Внутри этого ящика с одной стороны находится флюоресцентный экран из сульфида цинка с примесью серебра. — Александр указал Рианнон на соответствующую часть машины. — Рядом с экраном кладется небольшое количество радиевой соли, реагирующей на определенную субстанцию, которую спиритологи называют «эктоплазма».

— Вы хотите сказать, — произнесла Рианнон, подходя еще ближе, — что когда эта машина находится там, где, возможно, присутствует какая-то сущность, то радиевая соль выдает какую-то реакцию на экране? Но каким образом это можно распознать?

— При помощи этой линзы, — ответил Александр, показывая на маленький видоискатель с другой стороны спинтарископа. — Я уже говорил, что эта штука не сильно отличается от кинематографических проекторов. Только в нашем случае мы видим не изображение в движении, а нечто неразличимое невооруженным взглядом. Человеческий глаз, как правило, не может распознавать излучение, производимое эктоплазмой. Это подвластно лишь некоторым медиумам, при рождении получившим способность общаться с духами. — Александр похлопал по ящику. — В мире спиритологии есть множество шарлатанов, но, тем не менее, то что они делают, можно объяснить с точки зрения науки. Это доказано благодаря моему другу Августу Уэствуду, обладающему этим даром. Когда я сконструировал свой спинтарископ, мы вдвоем перевезли его в дом на окраине Оксфорда, имевший славу заколдованного. И там действительно обитала затерянная душа: Август почувствовал ее, как только вошел в дом, а в аппарате возникла вспышка света. Радиевая соль среагировала на эктоплазму.

— А духи… эктоплазмы, как вы их называете, оставляют после себя следы своего присутствия? — Рианнон выглядела такой заинтересованной, что Александр почувствовал некое удовлетворение. — Ваша машина может их зафиксировать?

— Совершенно верно. Я вижу, что вы неплохо все это воспринимаете.

— Нет, я совершенно не обладаю научным складом ума, я — чистый гуманитарий и всегда им была, я же работала в библиотеке. Цифры меня никогда не привлекали. — Она наклонилась перед аппаратом, чтобы посмотреть в показанный Александром видоискатель. — Можно посмотреть? Всего пару секунд…

— Полагаю… полагаю, что можно, — ответили немного встревоженный профессор, — хотя прежде, чем вы это сделаете, должен вас предупредить, что, возможно…

— Стойте, я что-то вижу прямо сейчас, профессор! Мерцающий голубой свет!

— Я так и думал, — вздохнув, ответил Александр. Рианнон отпрянула от визора, побледнела, а ее взгляд обеспокоенно забегал по комнате.

— Это было именно так, как вы и описывали: яркая голубая вспышка двигалась из стороны в сторону. Только это была не одна вспышка, а две. Два разных свечения.