Твини - [3]

Претерпели революционные изменения межпланетные путешествия. Полеты на Марс и Венеру превратились в «детские прогулки» и затраты на них уменьшились в три раза. Делом ближайшего будущего стали полеты к внешним планетам.

Скэнлон уселся поглубже в кресло и снова задумался о единственной ложке дегтя, портившей эту чудесную бочку меда. Макс отказался от всех почестей, бурно и горячо воспротивился упоминанию своего имени в связи с этим открытием, и Скэнлон вынужден был ограничиться туманной ссылкой на «одаренного помощника», но до сих пор не мог простить себе такой вопиющей несправедливости и сам казался себе порядочной скотиной.

Резкий хлопок оторвал его от этих мыслей, и он с удивлением оглянулся.

— Хэлло! В чем дело?

Макс отшвырнул книгу и встал, по-детски надув губы.

— Я чувствую себя одиноким, вот и все.

Лицо Скэнлона вытянулось; он мягко, с виноватым видом сказал:

— Да, Макс, конечно. Мне жаль тебя, но обстоятельства… обстоятельства… они…

Макс опомнился и с нежностью обхватил плечи опекуна.

— Я не в том смысле… Просто… ну, не знаю, как сказать… просто… хочется иногда, чтобы рядом был кто-то такого же возраста… вообще такой же.

Бьюла подняла голову и пристально посмотрела на молодого человека, но ничего не сказала.

— Ты прав, сынок, — согласился Скэнлон. — Я тебя понимаю. Человеку необходим друг, товарищ.

Макс открыл рот, собираясь что-то сказать, но вдруг без всякой видимой причины покраснел и только тихо буркнул:

— Я веду себя глупо! — С этими словами он поспешно вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.

Экономка отложила вязание и вскинула на Скэнлона скучающий взгляд.

— Боже мой! Можно подумать, что ты сам никогда не был двадцатилетним, Джефферсон. Или ты и впрямь думаешь, что ему не хватает товарища?

Скэнлон с неподдельным ужасом глядел на нее.

— Ты серьезно, Бьюла? Ты предлагаешь мне отправиться искать девушку для Макса? Да я… да я вообще не разбираюсь в женщинах, не говоря уже о твини.

— Не говори глупостей, Джефферсон. Кроме волос, твини ничем от нас не отличается. Я вполне доверяю твоему вкусу.

— Нет! Ни за что! Более сумасбродной идеи…

— Джефферсон, ты его опекун. Это твой долг перед ним.

— Вот насчет долга ты права, права даже больше, чем представляешь, — Он вздохнул. — Что ж, придется взяться за дела.

Скэнлон нерешительно переминался с ноги на ногу под испытующим взглядом кислолицей чиновницы, восседавшей под табличкой, на которой крупными буквами значилось: «Мисс Мартин. Управляющая».

— Садитесь, сэр, — неприветливо сказала она. — Что вам угодно?

— Я пришел узнать, — речь его была тщательно отрепетирована, но произносил он ее запинаясь, — нет ли у вас тви… я хочу сказать, марсианских полукровок. Это…

— У нас их три, — прервала его управляющая.

— А женского пола? — нетерпеливо спросил Скэнлон.

— Все женского пола. — Она смотрела на него осуждающе и с подозрением.

— О, хорошо. Я хотел бы взглянуть на них. Эго…

Мисс Мартин не сводила с него холодных глаз.

— Прошу прощения, но я желала бы прежде всего знать, намерены ли вы удочерить полукровку.

— Именно так, если она мне подойдет. Неужели это так необычно?

— Весьма, — последовал ответ. — Вы понимаете, что в каждом таком случае мы должны сначала самым тщательнейшим образом проверить общественное и материальное положение семьи. По мнению правительства, этим созданиям лучше находиться под надзором государства, и оформление опеки — дело сложное.

— Знаю, мадам, знаю. Я уже сталкивался с этой процедурой пятнадцать месяцев назад. Думаю, что смогу представить вам удовлетворительный отчет о моем общественном и материальном положении. Меня зовут Джефферсон Скэнлон…

— Джефферсон Скэнлон! — почти взвизгнула она.

Если ее прежняя надменность угнетала Скэнлона, то от ее

теперешних неумеренных восторгов он и вовсе не знал куда деваться. Непрестанно утирая со лба пот, он что-то бормотал в ответ на ее бесконечные вопросы и чувствовал уже, что этот дракон в юбке сейчас обратит его в бегство. Но вот наконец его мучения были прекращены появлением служанки с тремя твини.

Скэнлон оглядел их с интересом и неожиданным удовольствием. Две были совсем еще девочки лет по десять, но третья, девушка примерно восемнадцати лет, похоже, удовлетворяла всем требованиям. Она была тоненькой, гибкой, необычайно грациозной, и даже в выжидательной позе, в которой она застыла перед управляющей, чувствовалось изящество. Убежденный холостяк, «человек без эмоций», каким он себя считал, Скэнлон не мог все же удержаться от одобрительного кивка.

Лицо девушки, несомненно, подходило под определение Бьюлы как «миловидное», а темно-синим, сейчас смущенно потупленным глазам Скэнлон был склонен придавать особое значение.

Даже ее странные волосы были прекрасны. Они не торчали таким непомерно высоким хохлом, как у Макса, и в их нежной белизне как будто отражался свет солнца.

Две девочки, стоя по бокам от нее, уцепились за ее юбку и глядели на взрослых со всевозрастающим испугом.

Самообладание изменило девушке, и она порывисто прижала к себе обеих девочек.

— Я не хочу покидать их, сэр! — Она нежно поцеловала малышек. — Не плачьте, мои маленькие. Я вас не брошу. Меня не заберут отсюда.