Тверской гость - [82]
— Приеду, приеду… Ты ешь!
Выпив еще, Музаффар захлопал в ладоши:
— Где танцовщицы?
Появились танцовщицы, две молоденькие женки в легких шелковых одеяниях, с деревянными расписными чашечками на груди. В волосах — не то камень, не то стекляшки, руки унизаны затейливыми обручами, на ногах — тоже обручи да еще дощечки, ударяющие друг о друга при каждом шаге.
Улыбаясь яркими ртами, вскидывая и опуская подведенные глаза, заструились, заколыхались перед гостями под рокот струн. Не женщины — змеи, так гибки смуглые тела, так извиваются, томясь и призывая, обнаженные руки.
О чем рассказывает, куда зовет странная пляска? Скорбит ли о неразделенной любви, обещает ли человеку земные радости? Может быть — то, а может быть — иное. Только видна в ней жгучая страсть, мятущаяся живая человеческая душа, вечная тоска женщины по любимому.
И нельзя отвести глаз, сидишь как заколдованный, невольно подчиняясь томительному ритму танца, а в груди растет, поднимается смелая надежда, и мир кажется огромным и своим.
Музаффар упал на ковер, столкнул лбом кувшин с вином. Вялая рука пошарила по скатерти, влезла в поднос с рахат-лукумом, увязла в липком месиве раздавленных сладостей. Он что-то бормотал, стыдливо приподнимая брови, виновато улыбаясь.
Танцовщицы все изгибались, вина рокотала. Афанасий сделал знак:
— Перестаньте!
Музыка оборвалась. Женщины устало остановились у стены, улыбаясь привычными улыбками.
— Идите! — сказал Афанасий. — Все, что осталось, можете забрать.
Музаффар уже похрапывал. Стало слышно, как за стеной, нарастая, шумит начавшийся заново бесконечный индийский дождь.
Глава четвертая
Никитин высчитал: дожди начались с троицына дня, на двадцать второе мая, и лили с промежутками до августа месяца. Еще по пути к Джунару видел он, как индийцы готовились ко второй осенней жатве — харифу, едва успев закончить первую, рабу. Теперь же, несмотря на непролазную грязь, индийцы пахали и сеяли в полях, раскинутых вокруг города, понукая неповоротливых худущих быков. Полюбопытствовал, что здесь сеют. Оказалось — пшеницу, ячмень и горох.
Плохая погода к хождениям по городу не располагала, но в редкие погожие дни он все же покидал подворье, отправлялся бродить. Было тепло. Черная грязь лоснилась под солнцем. Над слепыми мусульманскими домиками поднимались омытые дождем недалекие горы. Индийская зима пахла весной. Он почти ощущал, как набухает земля, как бродит сок в деревьях джунарских садов.
Он любил весну. Весна предвещала дороги, неизведанные дали, новые встречи. Весна была его временем, и его радовало все: монотонное гуденье, несущееся из дверей джунарской медресе, плешивые верблюды случайного каравана, расплескивающего золотые лужи, и даже хвосты моркови, затоптанные юрким базарным людом в раскисшую землю. Посреди джунарского базара, над фатами и чалмами, над плетеными корзинами с овощами и фруктами, над козьими мехами с вином, над навозом, размокающим в воде, он увидел столб. На столбе, не слезая, стоял индус-факир, умерщвлял плоть. Стоял, как сказывали, уже шестой год. Факир походил на русских столпников. Никитина взяла озорная мысль: "Видно, дюже лютый мужик, коль столько времени усмириться не может!"
Покрутил головой, пошел мимо.
Удивился одной мечети. Огромная, уступчатая, со следами отбитых фигур, она увенчивалась не идущим к ней минаретом. "Оказалось, это индийский храм, приспособленный под мечеть. Обошел храм со всех сторон. Поражала сила и красота камня, его непривычные формы, крепкая кладка гигантских базальтовых глыб. Вот это строили!..
Несколько раз видел Асат-хана: ехал по городу на людях, сидя в резных носилках под красной с кистями сенью. Впереди бежали, разгоняя джунарцев, ханские слуги. Плюнул вслед.
Музаффар с памятного вечера показывался редко: служба отнимала немало времени. Хасан смотрел выжидающе, с робкой надеждой. Утешал раба:
— Дай срок…
Но подходящего случая для разговора с Мухаммедом все не представлялось. Приходилось ждать.
А жизнь не стояла на месте, как базарный факир. Она шла своим чередом.
Среди обитателей дхарма-сала было немало персов, хорасанцев и даже туркмен, так же, как Афанасий, впервые попавших в Индию.
Разные это были люди, но все молодые, сильные, с особым хищным блеском в глазах. Они жили по нескольку человек в худших комнатенках, кушаки их всегда туго опоясывали впалые животы, ели они мало, но всегда жадно. Держался этот народ плотно, был дерзок и дотошен.
Если где-нибудь заходила речь о драгоценных камнях, о сказочных кладах в замках раджей, они были тут как тут и алчно глотали каждое слово.
Дня не проходило, чтоб кто-нибудь из них не учинил перебранки, не избил мелкого торговца-индуса, не напился.
С одним из этих людей Афанасий познакомился ближе, чем с остальными.
Это был двадцатипятилетний хорасанец из Герата, пять лет провоевавший в войсках Узун-Хасана и теперь решивший продать свое сильное тело и ратное уменье бахманийскому султану.
Он любил лошадей, всегда восхищался Никитинским конем, и хозяйское сердце Афанасия устоять не могло.
Впрочем, хорасанец был почти бескорыстен, если не считать его аккуратных приходов то во время дневной, то вечерней еды, разделить которую он тотчас соглашался, да привычки занимать изредка мелкие суммы, которые он обещал вернуть, как только поступит в войско султана. Хазиначи Мухаммед посмеивался над Афанасием.
Настоящий том содержит в себе произведения разных авторов посвящённые работе органов госбезопасности и разведки СССР в разное время исторической действительности. Содержание: 1. Леонид Николаев: Феникс 2. Эдуард Арбенов: Берлинское кольцо 3. Евгений Воробьев: Земля, до востребования Том 1 4. Евгений Воробьев: Земля, до восстребования Том 2 5. Юрий Михайлович Корольков: Кио ку мицу. Том 1 6. Юрий Михайлович Корольков: Кио ку мицу. Том 2 7. Николай Сергеевич Атаров: Смерть под псевдонимом 8.
Фашистской диктатуре с самого начала приходилось бороться не только с внешними противниками, но и с внутренним сопротивлением настоящих патриотов своей страны. Одной из них была замечательная женщина и отважная разведчица Ильза Штёбе. Работая в лаборатории одного из крупнейших военных химических концернов в Дрездене, она неоднократно передавала ценнейшие сведения через своих добровольных помощников советской разведке. Ильза Штёбе была схвачена гестапо по доносу а казнена в декабре 1942 года - в канун разгрома гитлеровской армии под Сталинградом.Этой героической женщине посвящен роман известного писателя Владимира Сергеевича Прибыткова «Завещаю вам жизнь».
Приключенческая повесть о борьбе советских партизан и разведчиков с немецко-фашистскими войсками и спецслужбами в годы Великой Отечественной войны на оккупированной врагом территории.
Биография гениального русского художника Андрея Рублева — это почти белое пятно на карте истории русской культуры XIV–XV веков. И никогда ни один исследователь не прорисует эти белые места, так как источники не сохранили жизнеописания создателя знаменитой «Троицы», а время не пощадило многие великолепные иконостасы, величественные стенные росписи.Писатель, взявшийся за создание художественной биографии Рублева, имел право домыслить те факты, о которых молчат источники.Книга В. Прибыткова не роман и даже не историческая повесть.
Иван Фёдоров — великий русский просветитель, человек, основавший первые типографии в России и на Украине. В 1564 году в Москве Фёдоров совместно с Петром Мстиславцем выпустил первую русскую датированную печатную книгу — «Апостол». Перебравшись во Львов, Фёдоров основал первую на территории Украины типографию и в 1574 году выпустил «Апостол», в котором впервые появилась издательская марка Ивана Фёдорова. В том же году он издал «Азбуку» — первый печатный русский учебник, сыгравший колоссальную роль в становлении отечественной педагогики.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.