Тверской гость - [58]
— Пусть падут на меня ваши беды! — произнес хазиначи обращаясь к светлокожему. — Вы спасли мою жизнь и мое добро. Чем я, недостойный, смогу отблагодарить вас?
— Да продлит аллах твои дни, ходжа! — ответил купец. — Мы вознаграждены уже тем, что сделали доброе дело. Тебе лучше?
От хазиначи не укрылось странное произношение незнакомца. Так не говорили ни в Ширазе, ни в Трапезоне, ни в Рее. Его выговор напоминал северные говоры Персии.
— Сам пророк послал вас! — снова кланяясь с искренней благодарностью, сказал Мухаммед. — Пусть во всем сопутствует тебе удача, правоверный. Скажи, чье имя должен я повторять на каждом намазе? Кого будет благословлять мой сын?
— Ходжа, ты еще слаб. Сядь. Сейчас тебе дадут умыться и перевяжут раны. Ты не должен много говорить. А мое имя Юсуф. Но я не один. Ты же видишь.
К Мухаммеду подвели захваченного араба.
— Что прикажешь делать с ним, господин? — спросил Хасан. — Убить собаку?
Вокруг притихли. Взоры всего каравана устремились на хазиначи.
Мухаммед плюнул под ноги грабителя и сделал знак рабу:
— Отпустите его… Хазиначи Мухаммед не мстит слабому и безоружному.
Путь обоих караванов лежал к Бендеру. Возбужденный Мухаммед поначалу много говорил. Хасан успел сообщить, что светлокожий первый подскакал на выручку, и хазиначи обращался к этому незнакомцу больше, чем к другим. Он узнал, что караван спасителей идет из Тарома, а бледнолицый добрался сюда совсем издалека, из Амоля.
— Так я и подумал! — кивнул хазиначи, морщась от боли в затылке. — Ты говоришь, как гилянец. Едешь в Бендер?
— Нет. Я дальше. Хочу плыть в Индию.
— Поистине наша встреча уготована аллахом!
Незнакомец посмотрел в глаза хазиначи. Тот приветливо улыбнулся:
— Ты не слыхал про Махмуда Гавана?
— Нет.
— Хм. Он уроженец вашего Гиляна. А теперь он — великий визирь могущественного султаната в Бидаре, в Индии.
— Так что же?
— Я послан сюда Махмудом Гаваном. Клянусь пророком, я сумею отблагодарить тебя!
Мухаммед вдруг заново почувствовал, какой беды он только что избежал. Полное лицо его посерело, он еле удерживал поводья.
Человек, назвавший себя Юсуфом, отвел глаза, стал смотреть в сторону.
Дорога от Лара, спускаясь с горы, шла цветущей равниной, На смену буковым и грабовым рощам уже пришли рощи финиковых пальм, заросли инжира. Изменилась и сама земля. Еще недавно бурая, каменистая, она становилась красноватой и мягкой. Прямо перед караваном поднялось и слепило глаза огромное жаркое солнце.
То там, то здесь показывались приземистые, убогие деревеньки: глиняные домики без окон, полуразрушенные глиняные же заборы, а вокруг этих грязных, нищих человеческих поселений бесконечные сады, сады, сады! Правильные ряды виноградников на пологих откосах холмов, лимоны, хурма, шафран, айва, грецкие орехи. Иногда сады подступали к дороге, и на ее поворотах караваны окутывала душистая, сладостная тень. Верблюды шли ровным, валким шагом, спокойно глядя вперед умными, кроткими глазами.
Юсуф смотрел вправо, туда, где, как ему сказали, было море, и вспоминал дальний, трудный путь.
Сколько переменилось вокруг людей, сел, городов за те полтора с лишним года, как он ступил на землю Мазендарана! Даже имя его стало новым. Где-то в лачуге неказистого городка Чапакура остался тверской неудачливый купец Афанасий Никитин, а в Амоль въезжал уже Юсуф, хорасанский купец, торговец шелком и бирюзой. Окрестил его заново Али. Афанасий не возражал. Это имя легко произносилось, не вызывало никаких расспросов и не привлекало любопытства. А ему больше нравилось смотреть на людей и на новые земли самому, чем возбуждать ненужное внимание. По совету Али он и бороду стал красить, чтоб не так бросаться в глаза.
За полгода, проведенные в Чапакуре, почти у самого берега Хвалынского моря, где Афанасий жил с Али в семье его брата, дела Али поправились совершенно. Брат Али недавно вернулся из Трапезона. Его поездка оказалась удачной. Целый тюк бирюзы снял он с верблюжьего горба. Пересыпая драгоценные камни в ладонях, Али свистел сквозь зубы и морщился, как будто нутро его грызла неуемная тупая боль. Потом швырнул бирюзу в мешок и произнес только одно:
— Хватит!
— Конечно, хватит! — рассмеялся его брат. — Теперь надо идти в Баку или Кашан.
— Хватит ходить! — тихо возразил Али. — Довольно. Я покончил с этим безумием. Я хочу жить. Я не хочу умереть от татарского аркана, от туркменской стрелы, от внезапной бури в море, от жажды в пустыне или от тигра в горах. Не хочу!
— Тебя испугал этот грабеж? — прищурился его брат. — А как же я пробрался, сквозь землю Узун-Хасана?
Никитин уже слышал, что Узун-Хасан, князь племени ак-койюлу, "белобаранных" туркмен, держал в руках все земли от Мазендарана до турской земли и до Индийского моря.
Вместо ответа Али опять зачерпнул горсть бирюзы и, тыча ею в глаза брату, закричал:
— Ради этих безделушек я не хочу умирать! Да! Наложница шаха может верить, что, украсив свои груди и лодыжки этим камнем, она будет счастлива. Но мне и тебе этот камень приносит только горе! Из-за него, проклятого, я скоро забуду, где стоит мой дом! Из-за него я уже сейчас не знаю, кого подарила мне жена — сына или дочь. Да и мои ли они?! Я уже год как не слышу родного наречия!
Настоящий том содержит в себе произведения разных авторов посвящённые работе органов госбезопасности и разведки СССР в разное время исторической действительности. Содержание: 1. Леонид Николаев: Феникс 2. Эдуард Арбенов: Берлинское кольцо 3. Евгений Воробьев: Земля, до востребования Том 1 4. Евгений Воробьев: Земля, до восстребования Том 2 5. Юрий Михайлович Корольков: Кио ку мицу. Том 1 6. Юрий Михайлович Корольков: Кио ку мицу. Том 2 7. Николай Сергеевич Атаров: Смерть под псевдонимом 8.
Фашистской диктатуре с самого начала приходилось бороться не только с внешними противниками, но и с внутренним сопротивлением настоящих патриотов своей страны. Одной из них была замечательная женщина и отважная разведчица Ильза Штёбе. Работая в лаборатории одного из крупнейших военных химических концернов в Дрездене, она неоднократно передавала ценнейшие сведения через своих добровольных помощников советской разведке. Ильза Штёбе была схвачена гестапо по доносу а казнена в декабре 1942 года - в канун разгрома гитлеровской армии под Сталинградом.Этой героической женщине посвящен роман известного писателя Владимира Сергеевича Прибыткова «Завещаю вам жизнь».
Приключенческая повесть о борьбе советских партизан и разведчиков с немецко-фашистскими войсками и спецслужбами в годы Великой Отечественной войны на оккупированной врагом территории.
Биография гениального русского художника Андрея Рублева — это почти белое пятно на карте истории русской культуры XIV–XV веков. И никогда ни один исследователь не прорисует эти белые места, так как источники не сохранили жизнеописания создателя знаменитой «Троицы», а время не пощадило многие великолепные иконостасы, величественные стенные росписи.Писатель, взявшийся за создание художественной биографии Рублева, имел право домыслить те факты, о которых молчат источники.Книга В. Прибыткова не роман и даже не историческая повесть.
Иван Фёдоров — великий русский просветитель, человек, основавший первые типографии в России и на Украине. В 1564 году в Москве Фёдоров совместно с Петром Мстиславцем выпустил первую русскую датированную печатную книгу — «Апостол». Перебравшись во Львов, Фёдоров основал первую на территории Украины типографию и в 1574 году выпустил «Апостол», в котором впервые появилась издательская марка Ивана Фёдорова. В том же году он издал «Азбуку» — первый печатный русский учебник, сыгравший колоссальную роль в становлении отечественной педагогики.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
После победы большевиков в гражданской войне вернулся в Финляндию, где возглавил подпольную борьбу финских коммунистов. В начале 1922 года лыжный отряд Антикайнена совершил 1100-километровый рейд по тылам белофиннов и белокарел, громя гарнизоны, штабы и перерубая коммуникации. Под руководством Тойво Антикайнена Коммунистическая партия Финляндии стала одной из крупнейших партий Финляндии. Коммунистическая пропаганда показала истинное лицо финских правителей, совершенно не заботящихся о своём народе, а лишь пытающихся выслужиться перед Великобританией.
993 год. На глазах юного Торстейна убивают его отца, а сам он попадает в рабство. Так начинается непростой путь будущего корабела и война. Волею судьбы он оказывается в гуще исторических событий, ведь власть в норвежских землях постепенно захватывает новый конунг, огнем и мечом насаждающий христианскую веру, стейну представится возможность увидеть как самого властителя, так и его противников, но в своем стремлении выжить любой ценой, найти старшего брата и отомстить за смерть отца он становится членом легендарного братства йомсвикингов, которых одни называли убийцами и разбойниками, а другие – благородными воинами со своим нерушимым кодексом чести.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.