Тутанхамон. Гробница фараона - [58]

Теперь ко мне присоединились лорд Карнарвон и П. Лако. По узкому проходу между стеной и ковчегом мы осторожно двинулись дальше, освещая дорогу фонарями.

Мы, несомненно, находились в погребальном покое. Здесь перед нами высился огромный позолоченный ковчег, внутри которого покоился сам фараон. Размеры этого ковчега были так велики (5?3,3 метра при высоте 2,73 метра, как мы установили впоследствии), что он заполнял почти всю кубатуру усыпальницы. Со всех четырех сторон от стен его отделяло узкое пространство – около 0,65 метра, а его крыша с коньком и лепным карнизом почти касалась потолка. Весь ковчег сверху донизу был покрыт золотом, по бокам были вделаны пластинки из сверкающего синего фаянса, а на них без конца повторялись изображения одних и тех же магических символов, которые должны были сохранить и укрепить последнее обиталище фараона. Вокруг ковчега прямо на полу лежало множество погребальных эмблем, а в северном конце усыпальницы – семь магических весел; они должны были понадобиться фараону в его переправе через воды загробного царства.

Стены усыпальницы в отличие от передней комнаты были украшены пестрыми изображениями и надписями. Исполнение их отличалось некоторой поспешностью, зато краски поражали блистающей свежестью.

Все эти детали мы отметили лишь впоследствии, ибо в тот момент единственное, что нас занимало, – это ковчег и его сохранность. Неужели грабители проникли и в него и потревожили царственные останки?

В восточной стене ковчега оказалась большая створчатая дверь, закрытая на задвижки, но не запечатанная. За ней нас ожидал ответ на вопрос. Горя нетерпением, мы отодвинули задвижки, распахнули створки двери – и перед нами предстал второй ковчег с такой же створчатой дверью, закрытой на задвижки, и… с нетронутой печатью. Мы решили не ломать эту печать на задвижке. Сомнения наши рассеялись, а идти дальше мы не рискнули, потому что сейчас это могло только причинить урон всему погребению. Я думаю, что в тот момент никто не хотел ломать печать еще и потому, что нас охватило гнетущее чувство, словно мы совершили кощунство, открыв створчатую дверь, – чувство, усиленное, по-видимому, почти болезненным впечатлением от украшенных золотыми розетками льняных погребальных покровов, которыми был задрапирован второй ковчег. Мы словно чувствовали присутствие умершего царя, и наш долг был оказать ему эту почесть. А воображение рисовало нам, как одна за другой открываются двери всех ковчегов вплоть до самого последнего, в котором покоится фараон.

Осторожно и как можно бесшумнее мы снова закрыли большую створчатую дверь и направились к дальнему концу комнаты.

Здесь нас ожидал сюрприз. В восточной стене усыпальницы оказалась низкая дверь, а за ней – еще одна комната, меньшая по размерам и более низкая, чем все предыдущие. Вход в эту комнату в отличие от других не был ни замурован, ни запечатан, поэтому мы смогли с порога заглянуть в нее. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: здесь, в этой маленькой комнате, хранятся ценнейшие сокровища гробницы.

Анубис в образе шакала.

Статуэтка из гробницы Тутанхамона

Прямо напротив входа, у противоположной стены, стоял самый прекрасный предмет, какой я когда-либо видел. Он был так хорош, что захватывало дух от восторга и удивления. Его центральная часть представляла собой широкий, сплошь обшитый золотом ящик, сделанный в форме ковчега с карнизом из священных кобр. Вокруг него свободно стояли четыре изваяния богинь – хранительниц мертвых – грациозные статуэтки с протянутыми вперед в охранительном жесте руками. Их позы были так естественны и полны жизни, а лица отражали такое глубокое сострадание и жалость, что, казалось, даже смотреть на них – уже святотатство. Каждая богиня охраняла свою сторону ковчега, но если статуэтки, расположенные спереди и сзади, стояли, устремив взгляд прямо на охраняемый предмет, то два боковых изваяния оглядывались через плечо на вход, словно в ожидании внезапной опасности, и это придавало всей группе поразительную жизненность. Простота и величие всей композиции невольно заставляли работать воображение, и мне не стыдно признаться, что я не в состоянии был произнести ни слова от непреодолимого волнения. Перед нами был, несомненно, ковчег с канонами[22], игравшими столь значительную роль в обрядах мумификации.

В этой комнате было много других чудесных вещей, но в тот момент нам было трудно их заметить, потому что взгляд невольно снова и снова обращался к прекрасным миниатюрным статуэткам богинь.

У самого входа, на постаменте, установленном на салазках, лежало закутанное в льняные покровы изваяние бога-шакала Анубиса, а за ним виднелась голова быка на подставке. Это были эмблемы загробного царства.

У южной стены комнаты стояло множество черных ковчегов и ящиков. Все они были закрыты и запечатаны, за исключением одного ковчега, сквозь открытые дверцы которого можно было разглядеть статуэтку Тутанхамона, стоящего на черном леопарде.

У самой дальней стены виднелось множество других миниатюрных ларцов из позолоченного дерева, сделанных в форме ковчегов, в которых, несомненно, хранились погребальные статуэтки фараона.