Тутанхамон - [2]

Эйе, никак не ожидавший такого поворота дела, круто отвернулся и пал на колени.

— Неужели боги отвернулись от Египта? — в отчаянии воскликнул он, воздев руки. — О, бог Амон, помоги нам, сжалься над нами! Объясни своему сыну, могущественному царю Верхнего и Нижнего Египта, да будет он цел, невредим, жив и здоров, фараону Небхепруре, что он по молодости лет ошибается, что от нас отвернутся завоеванные нами же страны, что падет наш авторитет в глазах простолюдинов. — Он свирепо обернулся к Тутанхамону. Мой фараон, ты не знаешь простых людей. Это скоты, не знающие меры ни в чем. Ты им дашь мясо, они потребуют птицу. Ты им дашь птицу, они потребуют рыбу. Наконец они потребуют рабов и рабынь. Это может привести к ослаблению государства. Мой фараон, опасно ублажать народ. Такой подход к черни может нанести непоправимый вред интересом Египта. Простолюдинов надо держать всегда впроголодь, чтобы им едва-едва хватало на существование. Послушай меня, мой фараон, не навлекай ты на себя на беду. Не давай им силы. Они применят её против нас…

Жест фараона заставил его умолкнуть.

— Довольно, Эйе. Завтра двадцать третий день четвертого месяца Половодья. Поедем в Куш, на юбилейный хеб-сед местного царя. Распорядись насчет подарков.

Эйе покорно поклонился.

— Слушаю и повинуюсь, мой фараон.

В зал под нескрываемыми восхищенными взглядами мужчин вошла царица Нефертити, родная мать Анхеспаамон.

Тутанхамон приблизился к ней, поцеловал руку.

— Не подобает повелителю оказывать такое внимание своей теще. Да ещё при посторонних. — Царица улыбнулась — ей льстила услужливость зятя.

Эйе украдкой пожирал её глазами. Стройная царица Нефертити обладала редчайшей внешностью восточной красавицы. Про неё слагали песни даже малограмотные простолюдины.

Тутанхамон подвел царицу к столу, усадил её рядом.

— Ты мать моей супруги, а значит и моя мать. Как идет постройка дворца?

Нефертити потупила взор и, слегка покраснев, нехотя ответила:

— Неважно, повелитель. Тутмос, начальник скульпторов, взял на себя обязанности главного зодчего и куда-то скрылся.

— Куда же? — заинтересовался фараон и, заметив скованность царицы, добавил:

— Все свободны.

Ипи и слуги тотчас удалились. Эйе, однако, несколько задержался.

До завтра, уважаемый Эйе.

Нерешительно потоптавшись на месте, Эйе все же произнес:

— Осмелюсь доложить, мой фараон, что Тутмос никуда не скрылся. Как мне стало известно, он в Куше для того, чтобы тайно обвенчаться с очень красивой рабыней из Финикии.

Нефертити вспыхнула и залилась краской.

— Не может быть, — твердо возразила она.

— Именно так, — Эйе возликовал. Он ненавидел Тутмоса, к которому царица была благосклонна. — Кстати, — он обратился к фараону, — царица Нефертити сама сможет удостовериться в этом, если возжелает завтра с нами выехать в Куш.

— Прекрасная мысль. Смена обстановки — лучшее снадобье от тоски, поддержал фараон.

— Мне надо завершить постройку дома, — бесстрастно заключила царица. А в Куш какими судьбами?

— На хеб-сед. Не поехать нельзя. Он мой должник.

Нефертити шумно перевела дыхание.

— Ох уж эти хеб-седы… Кому они нужны, если народ знает, что умерщвление старого царя — всего-навсего обман?

Тутанхамон согласно кивнул.

— Да, матушка. Жизнь мельчает изо дня в день. Настоящий хеб-сед справляли наши предки. И справляли справедливо, ибо старый фараон действительно не вправе управлять государством.

Эйе насупился и жестко бросил:

— Старый лев все равно остается львом.

— Дряхлым и никому не нужным, — не глядя на него, презрительно перебила царица. — А потому и завистливым.

— Так ты поедешь, царица? — спросил фараон.

Нефертити ответила не сразу. Она вспомнила мужа, который всегда твердил, что не доживет до своего праздника. Боги отвернулись от меня, потому что я отвернулся от них, говорил он тогда.

— Мой муж не дожил до своего хеб-седы. А посмотреть этот праздник мне бы хотелось. Только не следует из моей поездки делать какие-то выводы, она смерила Эйе уничтожающим взглядом. — Пойду приготовлюсь, — добавила она и направилась к выходу. Но, увидев торопливо входящую дочь, остановилась.

— Мама, а я тебя ищу.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Нефертити, целуя благоухающие волосы дочери.

— Уже не болит, будто ничего не было, — пропела Анхеспаамон, прижимаясь к матери.

Эйе сделал шаг и поклонился.

— Мой фараон, позволь мне удалиться.

— Иди, Эйе, иди. Не забудь про подарки. Да, постой. Утром я подготовлю указ, а ты мне собери глашатаев.

— Какой указ? — спросила Анхеспаамон, усаживаясь и притягивая к себе мать.

— Невиданный в истории Египта и земли, — с вызовом воскликнул Эйе.

Тутанхамон помрачнел. Похоже, этот старый сановник злоупотребляет его благосклонностью.

— Мне виднее, дорогой Эйе. Ты свободен, — раздраженно проговорил он и отвернулся.

Эйе попятился к выходу.

— Поход на Палестину? — спросила Нефертити, выпив прохладительного напитка.

— Нет, моя царица. Вопрос внутригосударственного значения.

Анхеспаамон звонко рассмеялась.

— Как смешно. Не о моде ли идет речь?

— Ладно, иду собираться, — вздохнула царица и поднялась.

Тутанхамон подошел ближе к жене, затем в нерешительности посмотрел на царицу.