Турнир самоубийц - [25]

– Кроме Ульрика, – напомнил Теадеус.

– Лучше пусть пострадает один, чем тысячи.

Инспектор заложил руки за спину и отошел к окну, показывая, что разговор окончен.

«Может, треклятая штуковина и правда ошиблась, – подумал Уэнделл. – Что с того? Нельзя допустить, чтобы об этом стало известно. Белинда ненавидит Ульрика всем сердцем, но она и понятия не имеет, насколько он опасен».

* * *

Дневник Нейтана.

«Сегодня утром я обнаружил на подоконнике мертвую осу. Вчера – еще одну. Совпадение? Вряд ли».

* * *

Около часа ночи в замке послышалось загадочное скрежетание. Страдавший бессонницей Ульрик поднялся с постели и прислушался к шепоту в коридоре.

– А я тебе говорю, это тот самый номер!

– Так тебе и написали, что тут есть деньги.

– Хочешь – вали, мне больше достанется.

– Попробуй среднюю и поворачивай до щелчка.

– Отстань, я лучше знаю, как вскрывать замок!

Ульрик распахнул дверь и выставил вперед револьвер – на сегодня желание работать пропало. В коридоре стояли полицейские с чулками на головах. Один, невысокого роста, спешно спрятал за спину газету.

– В чем дело? – поинтересовался Ульрик.

– Э-э-э… кажется, мы ошиблись дверью, – пролепетал коротышка.

Его высокий коллега попятился к выходу.

– Доброй ночи, сэр!

– Всего наилучшего!

– Крепких снов!

Неприятностиметр молчал.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. Не корми тролля

Ульрику был нужен новый фрак. Прежний выглядел совсем непрезентабельно: блэткочская грязь оказалась на удивление въедливой. Как он ни старался, вывести пятна не удалось даже патентованным чистящим средством. Ульрик сдался и отправился за покупками.

Внезапно выяснилось, что купить новый фрак в Столице Метеоритов задача не из легких. Наконец, ему улыбнулась удача в бюро похоронных услуг. Когда владелец понял, что перед ним не бывший клиент, пришедший жаловаться на товар, то с удовольствием продал фрак за полцены. И был невероятно счастлив, что сумел избавиться от вычурного наряда, долгое время висевшего на вешалке в ожидании подходящего покойника с чувством стиля.

Утром первого дня Турнира его разбудил громкий писк. У кровати, будто ночник, вырос почтовый ящик и споро засыпал сонного Ульрика письмами. Одно, в большом белоснежном конверте, пришло из суда. Ульрик непослушными пальцами разорвал плотную бумагу. Внутри обнаружился сложенный вчетверо листок: вот-вот должно было состояться первое слушание по делу «Ульрик Вайтфокс против лотоматона».

Прочая корреспонденция оказалась менее важной – новый выпуск журнала-каталога «Все о моде», приглашение на вечер встречи выпускников, портрет объявленного в розыск особо опасного преступника и множество рекламных буклетов. Последние Ульрик не стал даже смотреть, а сразу выбросил в мусорное ведро. Немного подумав, отправил следом приглашение на вечер встречи.

«Особо опасный преступник» оказался мужчиной лет сорока. Загорелое до черноты лицо, тонкие губы, хищный крючковатый нос и щегольски подкрученные усики делали его похожим на капитана пиратского корабля. «Пират» промышлял подделкой документов, брался даже изменить выданную лотоматоном печать. О том, что можно менять печати на свой вкус, Ульрик узнал впервые, но очень сомневался, что подобное возможно. Наверняка это ловкий трюк, не более. И все же как было бы славно доказать, что печать вовсе не уникальна и ее можно подделать! Да только где найти такого умельца? Полиции Мехатонии подобное не удалось до сих пор.

Ульрик пролистал журнал «Все о моде». Не теряя времени, оформил заказ на пять рубашек, пять жилеток, столько же брюк и коробку перчаток сверху. Написал письмо в ателье: пусть сшитые особым манером фраки – по индивидуальной мерке, дабы не стесняли движений – пришлют в Блэткоч. Посылку следовало ждать не раньше конца недели – из-за бюрократических проволочек почта работала отвратительно.

Ульрик взглянул в зеркало, грустно улыбнулся сам себе и начал собираться на Турнир.

Рубашка выглядела черт знает как. Прежде бы он предпочел тонкий батист, воротник-стойку с отогнутыми уголками и одинарными манжетами под запонки. Сейчас выбирать не приходилось: хозяин похоронного бюро рассчитывал, что фрак станет носить не слишком требовательный клиент. Ткань рубашки была настолько жесткой, что даже сгибалась плохо. Зато ее можно было не крахмалить. Двубортный белый жилет с V-образным вырезом имел, к сожалению, четыре пуговицы, а не три. А вместо двух параллельных полосок из атласной ткани на брюках красовалась одна – такие больше подходили для смокинга. Вздохнув, Ульрик решил, что это он как-нибудь перетерпит.

Он прошелся щеткой по лакированным туфлям, достал из саквояжа белые лайковые перчатки на перламутровых пуговках, в нагрудный карман вложил неприятностиметр, словно платок. На шею набросил обрывок веревки, завязанный висельным узлом.

Сегодня фрак был уместен как никогда: Ульрик отправлялся на похороны.

Пусть, по мнению Джен, и свои собственные.

* * *

Он стоял на затянутой ледяной коркой арене и разглядывал зрителей. Ульрик немного опоздал, и блэткочцы уже начали волноваться: не случилась ли какая беда. Его появление они встретили вялыми аплодисментами.

Играл духовой оркестр. Следовало отдать должное жителям Блэткоча – веселиться они умели. Ульрик подумал, что это самые пышные похороны, на какие он только мог рассчитывать.