Турнир - [89]
Пришибленный и замороженный, он начинает оттаивать. Точнее, таять. У нас ведь еще не придумали безопасного способа вернуть в относительно живое состояние человека из морозилки?
Интересно, кому с ним пришлось драться? Хидану, Кисаме? Или, может, Нагато? Кто сейчас лежит без сознания в той комнате, где он пришел в себя?
– Я предупреждал тебя, – сдавленно выдыхает Учиха. – Предупреждал…
– Ты хотел бы выстрелить. Но не сможешь, – я позволяю себе запрокинуть голову и полной грудью вдохнуть отвратительный запах свежей крови. Почему я даже тошноту не чувствую? Раньше ведь терял сознание…
– Посмотри на меня, Наруто.
Я слушаюсь.
Похоже, это и правда конец, да?
Лицо Учихи похоже на треснувшую маску старой фарфоровой куклы. Но даже сейчас он красивее всех живых, которых мне приходилось встречать на своем пути. И красота эта не только физическая – чистый огонь его души горит так ярко, что способен затмить всё вокруг.
Я в окружении трупов, но могу смотреть только на него. И так было бы с любым, не только со мной. Я не особенный и не избранный.
А Учиха кристальнее любой чистоты. Весь такой из себя мрачный, темный, заклинатель змей, иллюзионист-тень, злодейшество зла…
– Тебя… заставили?
– Ранить. Но не убить. Так что… нет.
Мое фальшивое равнодушие срезает поддерживающие тросы. И Саске срывается, зло отбросив пистолет. Хватает за ворот, встряхивает как следует и рычит разъяренным зверем.
Зверь…
Но воспоминание о нашей единственной по-настоящему жестокой драке удерживает от первого удара. А еще он видит, что я не стану бить в ответ. Мне нечего отстаивать в этом споре. Для Хаку я – что-то вроде последней надежды, но для Учихи всё верх тормашками, и что бы я не сказал, это не изменится.
Саске убьют первым.
Я не могу взять его с собой в эту битву…
– Я предупреждал, что остановлю тебя.
– Если я скажу, что так было нужно, ты поверишь?
А было ли когда-то просто? Нет, не было.
Он всё-таки бьет. И я впервые узнаю, каково это, когда Саске не жалеет и не контролирует силу. Он мог бы вырубить меня с одного такого удара, но, благо, попадает в острую кость скулы.
Когда я нахожу силы, чтобы открыть глаза, он стоит, согнувшись пополам. С кончика носа капают прозрачные капли, руки сжаты в белые кулаки и теперь тоже перепачканы.
– Нет…
– Отойди от него, Учиха.
Как только в наш разрушающийся мир пробивается чужой голос, во мне активируется аварийная система тревоги. Я узнаю и тембр, и интонации, но рефлекторно прикрываю Саске собой, даже зная, что опасность никому не грозит.
– Опусти пушку, Хидан, – не знаю, откуда у меня берутся стальные нотки в тоне и почему вдруг становится так легко говорить. – Он не опасен.
Хидан переводит цепкий взгляд на мертвое тело Хаку, которое я, как мог, привел в порядок.
– Значит, всё кончено.
Затем он смотрит в мою сторону. Между нами возникает понимание. Полное и безоговорочное. Он – из моей новоиспеченной команды, скорее всего, тот, кто должен ввести в курс дела. Или что там Хаку мог ему поручить…
– Хидан, у меня задание для тебя, – я не хочу видеть Саске после того, как скажу это. Поэтому отворачиваюсь и отхожу в сторону Данзо, навечно застывшего с нелепой улыбочкой на морщинистом лице. – Уведи его отсюда. Внизу с левой стороны стоит машина, там ждет Итачи.
– Наруто? – этот сиплый, сдавленный хрип наверняка будет сниться мне в кошмарах. В тех же, где у людей из плеч растут ветки, где цепями звенит тишина и заточен психослед Хаку.
Сжав руки до боли в пальцах, мне удается перетерпеть спазм в груди.
– За его безопасность ты отвечаешь головой.
Наконец, я собираюсь с силами, чтобы обернуться.
– Ты…
– Я остаюсь.
– Что?..
– Я остаюсь. Здесь. Ненадолго, но, я думаю, у меня есть пара часов, пока информаторы не прознали о смерти Данзо и Хаку.
– Уже, – вмешивается Хидан. – Большая часть руководителей еще не знает, что произошло, но информация уже поползла. Здесь нет камер, но есть взломанная прослушка. Остановить это невозможно, так что нам пора, пока есть шанс скрыться.
– Что значит «остаюсь»?! – Саске цепляется за слова, просто потому, что зацепиться больше не за что. – Ты… что?..
– Хидан.
Преступник без особого труда скручивает Учиху в относительно безопасном захвате, чтобы не вырывался по пути из здания. Мне приходится наблюдать за этим, но лучше так, чем не видеть совсем…
Вдруг это самый-самый последний раз?
Саске думает о том же. Мы вообще стали думать почти одинаково за то время, что были вместе.
Столько ошибок было совершено. Столько носов разбито и крови пролито…
– Наруто!
Он кричит и упирается, но Хидан всё-таки сильнее. Мне ли не знать.
Перед тем, как исчезнуть за поворотом к лифтам, Учиха сбрасывает все маски и, кажется, готов умолять. Готов всё мне простить – и убийство, и этот спектакль, и наигранное равнодушие.
Наши взгляды отчаянно сцепляются. Будто тело за душу и душа за тело – в момент смерти. Это агония. Конвульсии.
Жалкие попытки.
Если бы я только знал, что такую боль можно испытать, я бы выбрал другой способ умереть.
Наигранное равнодушие…
Весь мой ублюдочный костюмчик рассыпается в пыль, стоит ему пропасть из поля зрения. Болью прошибает всё – живот, грудь, то место, где должно быть, рвется моя душа. Я даю себе слабину, дождавшись, когда звякнет лифт, и затихнут звуки борьбы.
— Ты ещё пожалеешь, ублюдок! Я напишу о тебе слэш-фанфик и распространю так, что тобой всё пидоры в универе заинтересуются! — заорала Дашка, размазывая тушь по щекам. — Ну, напиши, — фыркнул я, ещё не догадываясь, к какой катастрофе это может привести. — Вряд ли ты обладаешь таким писательским талантом, дура. Типун бы мне на язык, а ещё лучше — в бетонный блок его или под пресс, ей-богу…
Прошло два года с тех пор, как нашумевшее мероприятие объединило двух непримиримых врагов. И все бы хорошо, но нашелся человек, который посчитал, что имеет право втянуть иллюзионистов в жестокую и опасную игру, где основная ставка - жизнь. Хотите знать, что из этого выйдет?.. Билеты приобретайте в кассе. И не забудьте захватить попкорн!
Попаданцы… А если попадать это профессия? Правда не так далеко и не так глубоко, но мы всё же люди привычные. Выплывем и выкрутимся. А как еще можно прожить в цирке? Только крутиться в колесе.
Хороший юмор — всегда в цене. А если юмор закручивает пируэты в компании здравого смысла — цены этому нет! Эта книга и есть ТАНЦУЮЩИЙ ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ. Мудрая проза и дивные стихи. Блистательный дуэт и… удовольствие обеспечено!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга расскажет вам о том, что в иудаизме богов — десятки тысяч, а не один, как вы считали до сих пор. Вы узнаете из неё, как божество песчаной бури стало «богом Израилевым» и на какие доли библейский образ Яхве составлен из черт Ваала и других ханаанейских божеств. Эта книга, излагающая в научно-популярном виде новейшие достижения мировой библеистики, расскажет вам также о многом другом, что может заставить вас решительно пересмотреть свои взгляды на религиозную историю человечества.
Что делать, если ты родилась ведьмой в мире, где люди придумали себе нового бога и поклоняются ему, сжигая таких, как ты, на кострах? Что делать, если твой лучший друг, обладающий, кстати, точно такой же силой, как у тебя, переходит на сторону церковников и выносит тебе смертный приговор? А тут еще какой-то странный карлик со своими дурацкими рассказами о делах давно минувших дней…
Это история о девушке Клер. Однажды она найдет возле своей комнаты коробку с медальоном и это перевернет всю ее жизнь. Она потеряет все, но обретет верного друга. Она пройдет полцарства, чтобы узнать всю правду о давно пропавшем отце. На своем пути девушка столкнется с Творцами, узнает про загадочных Эспаров и проникнет в орден Белого Лотоса. И все ради единственной цели — узнать предназначение медальона.