Турнир - [15]
Даже спрашивать не буду - и так ясно, что мои чувства не подвели.
- Ты знал.
Не вопрос - просто утверждение. Саске молчит, а его дрогнувшей руки мне достаточно.
- Все повторяется, да?
- Зато теперь все закончилось. Мы в безопасности… хотя бы на время.
- Какая тут безопасность, Учиха?!
- Наруто. Ты ведь тоже это чувствовал. Скажешь, нет?
- …ничего не закончилось.
«Все или ничего, Бонни».
- Что с тобой случилось?
Отвожу глаза и утыкаюсь в окно. Как же мне надоело прятать правду. Пусть она летит на все четыре стороны – вместе со своими грузами, тяжестью и болью. Достала.
- Сердце. Мне жаль, что узнаешь вот так, но… все намного хуже, чем я думал. Пока что не могу сказать точно, но это не «проблема колибри»…
- Что значит… - Саске теряется и смотрит так, словно видит меня впервые. Снова превращается в неудачный эскиз самого себя – небрежный, растрепанный, немного размытый.
- Думаю, это был сердечный приступ. Хорошее начало для…
- Наруто…
- …концертной программы, хех.
- Из-за меня?
Мы замолкаем. Он в состоянии взведённого курка, я - уставшей пружины.
- Я до смерти испугался.
Больше ничего говорить и не нужно. Саске отворачивается к окну. Пальцы судорожно стискивают мою ладонь - едва не до хрустящих косточек.
- Это тебе не шутки… – после недолгой, но очень тяжелой паузы, вдыхает он. - Идиот…
Несколько мелких капель падает на простыню. Меня парализует до боли знакомым ужасом загнанной мыши. Страхом доведенной до грани жертвы, к которой подкралось отчаяние в виде большого жуткого хищника.
Дрожащей рукой тянусь стереть слезы с упрямого подбородка, но Учиха ускользает, а затем шипит от сильной боли.
- Прости меня. Прости, я… Не думал, что все настолько серьезно.
- Да ты вообще мало думаешь, - Саске выливает на меня непередаваемо-ядовитый коктейль из сильнейшей обиды, язвительности и ехидства. И добивает каплями отчаяния на самом дне.
- Наверное. Но уже ничего не изменишь. Я… собираюсь бороться до конца. А ты?
- Конец? А ты уже давно готов, да? Не терпится?
- Саске, прошу тебя, успокойся. Стал бы я возвращаться, если бы искал смерти? - наконец, мне удается прикоснуться к его лицу и поймать взгляд. Здесь и сейчас вся глубина его души. Найдется место и для ненависти, и для любви, и для злости, и для страха. Для волнения и обиды тоже. Думаю, могло бы поместиться еще что-то невозможное, но сил не хватит контролировать всех жильцов.
- Ты делал и большие глупости.
- Как и ты. Мы друг другу подходим! – растерянно посмеиваюсь, и Саске расслабляется, задрав голову к потолку.
- Как же я тебя ненавижу. И ты тоже меня ненавидишь. Дырки в теле можно залатать, Наруто… а вот сердце не зашьешь так просто.
- Я что-нибудь придумаю. Если ты не будешь задницей, то и тебе позволю принять участие.
- Какой великодушный.
Приподнявшись, касаюсь губами его виска. Затем – щеки. И, наконец, тонких солоноватых губ.
- Как только ты поправишься, я расскажу тебе всё. Всё, что осталось. Ладно?
- Хорошо. Я тоже. Обещаю.
И больше не будет никаких недомолвок? Хотя…
Наверное, таких горбатых, как мы, исправит только общая могила.
* Бонни и Клайд - известные американские грабители, действовавшие во времена Великой депрессии.
========== О двух мирах, безумной идее и готовности ==========
От автора: криворукий рукожопик продолжает осваивание планшета. Представляю вашему вниманию Сасыча, который меня более-менее радует :D
http://i020.radikal.ru/1403/2b/8c56c96f0f3c.jpg
Не уходи!
Говори, что хочешь,
Но только скажи, что останешься
Навсегда, до конца моей жизни,
Потому что мне нужно больше времени,
Да, мне нужно больше времени, чтобы всё исправить.
(с) Oasis - Don’t Go Away
Ночью я снова нашел возможность сбежать к Саске. Этот тиран, недолго думая, приказным тоном отправил меня на поиск бумаги формата А4 и пригрозил, что если я вернусь без нее, то он будет складывать журавликов из «угадай кого». Чтобы добыть небольшую стопочку, мне приходится очаровать двух строгих медсестер. Да настолько удачно, что они верят клятвенным обещанием прямо сейчас лечь спать и не провожают меня в палату.
А потом мы с выродком в полной тишине сворачиваем оригами. Три часа подряд.
Точнее, Саске делает журавлей, драконов, рыбок и лягушек, а я - скрюченных уродов, лишь очертаниями напоминающими своих собратьев. Узрев мои поделки, Учиха с траурной миной терпеливо складывает их заново. Лично мне в этот момент хочется позорно разреветься – поскольку от этого зрелища щемит все существующие нервы сразу. Я так и не смог дать выход эмоциям с того момента, как увидел его, раненного, бледного, слабого.
- Как твоя рана? - наконец, первым нарушаю тишину. И понижаю голос – громкий разговор могут услышать патрулирующие коридоры медсестры. – С мышцами, вроде бы, не все так плохо?
- Ну да… пуля пошла насквозь, потому что выстрел произвели в упор, - Саске пожимает плечами и пытается перевести тему. - Третий раз приходил Ибики - пришлось снова врать про ограбление. Они завели дело, но какой смысл, если оно таинственно прикроется уже завтра… это же Синтагма, в конце концов.
- Кстати, на нашей улице ведь установлены камеры наблюдения?
- Конечно. И мой гость прекрасно об этом знал.
— Ты ещё пожалеешь, ублюдок! Я напишу о тебе слэш-фанфик и распространю так, что тобой всё пидоры в универе заинтересуются! — заорала Дашка, размазывая тушь по щекам. — Ну, напиши, — фыркнул я, ещё не догадываясь, к какой катастрофе это может привести. — Вряд ли ты обладаешь таким писательским талантом, дура. Типун бы мне на язык, а ещё лучше — в бетонный блок его или под пресс, ей-богу…
Прошло два года с тех пор, как нашумевшее мероприятие объединило двух непримиримых врагов. И все бы хорошо, но нашелся человек, который посчитал, что имеет право втянуть иллюзионистов в жестокую и опасную игру, где основная ставка - жизнь. Хотите знать, что из этого выйдет?.. Билеты приобретайте в кассе. И не забудьте захватить попкорн!
Что если вы попали в дом, из которого не можете выйти. И вам предлагают игру, цена которой ваша жизнь. И нету у вас выбора, вам нужно играть чтобы выжить. Кто стоит за этим, сумашеший?... а может сам дьявол?
Встретить мечту всей своей жизни на улицах Парижа - что может быть романтичнее! Но порой история любви оборачивается кошмаром, в центре которого и оказался молодой англичанин Артур С. Ему предстоит противостоять чарам девушки, которую он сам по неосторожности назвал Лорелеей - как героиню старинного предания, заманивающую и околдовывающую мужчин.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В королевстве Акиномори уже двести лет как отказались от огромных армий. Королевские рыцари выполняют эскортные и полицейские функции. Настоящее оружие королевства — боевые чародеи, воспитывающиеся в вольном городе Дзэнсин. Каждый из них стоит десятка латников в тяжёлой броне, они — настоящие щит и меч Акиномори. Юный адепт Кэйран Хаш, вчерашний выпускник Школы боевых чародеев Сёгакко, оказывается втянут в цепочку странных событий, едва не стоивших ему и товарищам жизни. Кто стоит за этим? Чародеи других государств? Заговорщики внутри королевства? Ответ на вопросы скрыт тайной.Черновик завершён.
Скажем так: писатель ищет соавтора для важных вещей. Находит — и случается вдохновение и очень дальние странствия))Стилистический эксперимент на тему фэнтези.Текст под редакцией М. Ровной.
И сказал древний пророк: встают и гибнут царства, и люди проживают свой век, не ведая грядущего. Приходит час конца эпохи, Finem Millenim, и погибнет мир, если не придет Спаситель и не оживит рунную птицу Джейр. Услышав пение птицы из легенды, мир не погибнет. Но кто он, таинственный посланник высших сил? И удастся ли ему самому спастись от темных всадников, которые приходят в этот мир из царства демонов, чтобы убить Спасителя и ввергнуть в мир в бесконечную пляску смерти? Близка последняя битва уходящей эпохи, и Судьба уже выбрала ее героев - охотников за нежитью из почти уничтоженного инквизицией древнего языческого ордена.