Турмалиновый сбой - [52]

Тот, кто стал ее первым мужем, был хорош в то время, но он всегда нещадно критиковал ее. И чего критиковать? На критику есть зеркало обыкновенное, бессердечное. Да, не всегда она была красивая, и для благородной внешности ей над собой приходится работать. А кому красота легко дается? Самое неприятное в отношениях — подстраиваться под мужчину, под его критику, портить свои волосы, а он все равно кинет, но с испорченными волосами. Она свои волосы за жизнь столько раз кудрями покрывала, что и счет давно потерян.

Понятно, что кудри и локоны украшают, но и внутренние силы на кудри иногда кончаются. Впору дать объявление: «Пожилая дама ищет спутника жизни с одним условием: чтобы он не требовал кудри на ее голове». Короче, никого она не ищет, если уж кто случайно подвернется, желательно прямоходящий. Земля большая, Сеть пользуется популярностью у людей, а поговорить не с кем.

Чем зацепил Семен? Патокой слов приятных, прикосновениями рук во время просмотра концерта, объятиями при встречах. Человек знал и знает, как понравиться женщине. Если бы он не сказал, что работает станочником, никогда бы в голову ей не пришло, что он станочник. Вид у него — генералы отдыхают. Стройный мужчина, ухоженный, без жира на спине. Ощущение, что его много и удачно массажировали.

Он говорит, что у него руки от огромных стружек черные, а посмотришь — руки просто шикарные, их прикосновения — божественные. И почему он не ракеты делает, а тепловозы? Итак, ракетоносители и тепловозы имеют похожее назначение. А вдруг среди деталей для тепловоза появляются негласно детали для ракет? Рабочий работает по чертежу, у него нет сборочных чертежей всего изделия, есть часть от числа. Заказы сейчас размещают там, где выгоднее и надежнее. А чем не надежен старый прославленный завод, на котором трудится Семен? Кстати, если он не генерал, то чем генерал от рабочего отличается, если внешность второго круче, а человек он надежный? Вот по этой причине Галина Григорьевна, если бы она была принцессой, вышла бы замуж за рабочего, если он выглядит лучше маршала.

— Ты где, любимая? Я тебя искал всюду! Я обошел твой дом. Ты что, меня не видела?

— Я спала.

— Тогда дай мне свой телефон, я твой номер запишу, — и Семен стал записывать в сотовый телефон цифры, которые называла я. — Сейчас я тебе позвоню, и мой номер будет у тебя.

Последующие дни они перезванивались, ища друг друга, боясь потерять драгоценную минуту общения. Любовь вспыхнула абсолютно внезапно в давно потухших сердцах. Семен постоянно удивлялся:

— Я никогда не думал, что я еще могу прочувствовать такие чувства! Я не подозревал, что вообще существуют женщины такие, как ты! Я никогда не встречал женщин, похожих на тебя! Не встречал! Я люблю тебя! Я твой портрет положу у сердца, чтобы всегда был со мной!

Галина Григорьевна смотрела на Семена с восторгом. Она сама купалась в его любви, она его чувствовала всеми фибрами своей души. И она не думала, что бывают такие волшебные мужчины. Вот, влюбилась! И это чувство безмерно грело душу.

Можно сказать, что они оба были счастливы, но очень короткое время, отведенное им на общение условностями существования. Какая тут мораль! Он был благополучно женат. Она была лет на пять старше его, со своей судьбой, со своими делами. Она сразу и не называла свой возраст, но он его вычислил и воскликнул:

— Галина, в твоем возрасте женщины так не выглядят! Ты видела себя в зеркале? Ты выглядишь младше меня!

Галина Григорьевна с приятной улыбкой на устах внимательно взирала на своего великана. Он был прекрасен в минуты, когда говорил приятные для нее слова. Он ничем не обижал, и это радовало. Его седые волосы в короткой, красивой природной укладке не раздражали, он ей нравился с седыми волосами, хотя она еще никогда не влюблялась в седых мужчин. Но его седина, украшавшая его божественное лицо, ее полностью устраивала.

Сама Галина Григорьевна волосы всегда подкрашивала, но по отросшим волосам было видно, что седина не всю голову покорила, а только виски. Нет, во время их встреч корней волос вовсе не было видно, поскольку она покрасила волосы перед поездкой в санаторий в весьма натуральный цвет, который ее не старил. Мало того, по воле случая она не подстригла волосы перед поездкой, а только подкрасила брови и ресницы, но брови имели естественный оттенок благодаря мастеру, их покрасившему.

Поразительным было и его лицо — без морщин, гладкое, ровное, с приятными чертами. А глаза! Они были цвета неба, они были ласковые и внимательные. Они с добротой проникали в душу. Его глаза ее любили такой, какой она была в минуты встреч. И это было великолепно! Вот оно, счастье, которое не купишь, которое выпало на долю пожилых людей в санатории, куда судьба их забросила согласно возрасту и болезням. Но болезни им в это время лечили специалисты, и их самих они вообще не волновали! У них оставалось время на чувство, на встречи, на прогулки, на танцы.

В обычной жизни такое нельзя втиснуть в рамки существования. Получается, что платоническая любовь могла возникнуть только в райских кущах санатория, среди поющих птиц и кукующих постоянно кукушек. Но платоническая любовь при реальных встречах, а не выдумывании их в голове, требовала своего воплощения.