Туркестанские повести - [30]
— Львицу замени каким-нибудь другим зверем.
— И про солдат потеплее… А в общем, читай: хлопать будем на концерте.
Гриша в первый раз расчувствовался, заморгал. Он понял, что тоже нужен людям.
— Пойду исправлю. Успею до вечера. — Он протер очки и, забыв их надеть, поспешил уединиться.
Из ленинской комнаты послышался голос дивизионного почтаря — Жени Попелицына.
— Телеграммы, письма, открытки!
Солдаты кинулись за весточками. Мне пришла поздравительная телеграмма из дому: «Рады за тебя. Служи по-кузнецовски». Эге! Что же это, по-геройски, значит? Вот это задача…
От Люды — открытка. Все-таки прислала. Ура! Растягивая удовольствие, смотрю на «Утро в сосновом лесу». И наш лес такой же. Лес, где мы с ней гуляли. Лес, где бродил перед отъездом в армию в надежде встретить обиженную мною Людмилу.
Что же она пишет, моя любовь? Переворачиваю открытку и выхватываю глазами строчки:
«Володенька, дорогой!
Как я рада, что у тебя все хорошо по службе! Ты, наверно, и не писал-то потому, что не освоился как следует после университета? Чудак ты, мой милый! Мало ли трудностей бывает. Главное, присматривайся к тем, кто поопытнее тебя, бери от службы все, что можно. И ей отдавай все сполна. Помнишь песню: «Я люблю тебя, жизнь, и надеюсь, что это взаимно»?
Володечка, в институте у меня все в порядке. И дома тоже. Только без тебя как-то одиноко, тоскливо… Ну да я надеюсь, мой дорогой, что мы встретимся еще до окончания твоей службы.
Пиши чаще и обо всем, обо всем — о себе, о Грише, о пустыне. Какая она?
Жду. Целую. Людмила».
Валя Леснова тоже была счастлива. Вчера мы хлопали ей, не жалея ладоней. Сначала она спела «Ивушку»:
Любовь ее сидела во втором ряду. Бытнов пришел на концерт немного навеселе. В зале клуба было душновато, и он все больше наливался краснотой. А когда Валя закончила петь, Коля Акимушкин, белый от волнения, прошел от дверей к сцене и, ко всеобщему удивлению, подарил ей букет. Никто не догадался. Только он.
— Спой еще, Валюша, — тихо попросил Николай и так посмотрел на девушку, что она смутилась. — Спой «Белые аисты».
Зал грохнул аплодисментами.
Бытнов, еще гуще полиловев, поднялся и ушел. Леснова протянула вслед ему руки, но посмотрела на цветы и осталась на сцене.
— Хорошо, Николай! Для тебя, — одними губами сказала она.
Женя Попелицын растянул мехи баяна.
Слезы бежали по щекам девушки, но она не вытирала их. Бежали слезы и падали на букет, а Валя пела. Пела для Коли Акимушкина. Пела, чтобы хоть на минуту подарить ему счастье.
Я слышал на концерте эту песню в исполнении Людмилы Зыкиной. Ей, конечно, аплодировали. Но та — артистка, а Валя солдатка, и мы выплеснули для нее весь запас своего восторга…
Вечер продолжался. К концу программы снова пришел Андрей Бытнов. Глаза помутнели: видимо, выпил еще. Начались танцы. Он пригласил Валю. Я топтался с Гориным.
Неожиданно послышалась ругань старшего техника. Он заломил Валину руку и уставился в побледневшее лицо пьяными, в красных прожилках, глазами.
— «С офицерами ходила, с солдатней теперь пошла…»?
— Андрей! — сдавленно вскрикнула Леснова. — Опомнись…
К Бытнову метнулся Акимушкин…
Глава двенадцатая
На другой день после испорченного Бытновым вечера Горин отозвал меня в сторону от казармы и взволнованно заговорил:
— Помнишь, ты рассказывал мне о странностях Бытнова? Этакая флегматичность, какое-то равнодушие, даже нарочитое, подчеркнутое безразличие ко всему, будто ему не дают расти выше достигнутого им служебного потолка…
— Ну и что?
— Так вот, слушай. Сижу я сегодня в канцелярии, с бумагами вожусь, и вдруг в смежную комнату входят командир дивизиона и капитан Тарусов. Начали говорить о Бытнове. Я стал невольным слушателем их беседы: перегородка-то фанерная да и дверь неплотно прикрыта.
Гриша зачем-то снял очки и в смущении начал протирать их.
— Поторопись, — попросил я его, — а то вот-вот подадут команду на построение.
— Хорошо. — Григорий привычным движением кинул толстые дужки очков за уши. — Сижу, значит, я и слышу:
— Только этого нам и не хватало, Павел Петрович… Как же такое могло произойти?
— Я разбирался, товарищ майор. — Тарусов шумно вздохнул. — Когда моя жена уезжала сдавать экзамены в институт, на той же машине поехала за покупками в город и радиотелеграфистка Леснова. Она-то вместе с подарками для девушек и привезла бутылку водки Бытнову. Ну, тот и…
— Частенько это с ним бывает?
— Нет-нет да и сорвется. Рецидивы… Взгляните на его последнюю аттестацию.
Шелест страниц личного дела. Отрывистые фразы, слова:
— «Техник по вооружению… Увлекается спортом… Страдает самомнением… В результате ослабил внимание к службе… Отстал… Тяготится…»
Кто-то из них побарабанил пальцами по столу.
— Да-а… Дело прошлое, однако же… А ты не пытался, комбат, по душам с ним потолковать?
— Пытался. Только не очень-то он податлив. Вот и позаниматься вместе предлагал. Пообещал Андрей прийти, да не пришел.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Марианна Викторовна Яблонская (1938—1980), известная драматическая актриса, была уроженкой Ленинграда. Там, в блокадном городе, прошло ее раннее детство. Там она окончила театральный институт, работала в театрах, написала первые рассказы. Ее проза по тематике — типичная проза сорокалетних, детьми переживших все ужасы войны, голода и послевоенной разрухи. Герои ее рассказов — ее ровесники, товарищи по двору, по школе, по театральной сцене. Ее прозе в большей мере свойствен драматизм, очевидно обусловленный нелегкими вехами биографии, блокадного детства.
Прижизненное издание для всех авторов. Среди авторов сборника: А. Ахматова, Вс. Рождественский, Ф. Сологуб, В. Ходасевич, Евг. Замятин, Мих. Зощенко, А. Ремизов, М. Шагинян, Вяч. Шишков, Г. Иванов, М. Кузмин, И. Одоевцева, Ник. Оцуп, Всев. Иванов, Ольга Форш и многие другие. Первое выступление М. Зощенко в печати.