Туркестанцы - [97]

Впереди основной оборонительной позиции, на озера Джамала и Топиантан, была вынесена передовая, также хорошо укрепленная линия обороны. А в тылу основ-ного района, опираясь на колодцы Кум-Сепшен и Дахлы, находилась вторая оборонительная позиция. Наконец, караванный путь из Кизыл-Арвата в Хорезм был перекрыт у колодца Чарышлы оборонительными сооружениями, построенными местными шайками.

Таким образом, был создан ряд оборонительных сооружений, преградивших все караванные пути из Кизыл-Арватского и Красноводского районов в Хорезм и Казахстан. Район этот простирался до 160 километров в глубину и до 90 километров по фронту, что давало басмачам возможность широкого маневра.

Все занятые в этой операции наши части выступили из исходных пунктов одновременно.

Из Красноводска на баржах через Кара-Бугаз плыл отряд курсантов военной школы имени В. И. Ленина под командованием начальника школы А. К. Малышева. По суше наступал мотоотряд пограничных войск во главе с начальником пограничных войск Ламоновым. Со станции Казанджик форсированным маршем шла моя Туркменская кавалерийская бригада. Из Кизыл-Арвата вышел Узбекский кавалерийский полк М. Миршарапова. Из Теджена в пески пошел 82-й кавалерий-ский Актюбинский трижды Краснознаменный полк под командованием А. И. Бацкалевича, из Мерва — 83-й кавалерийский Бегалинский полк М. В. Самокрутова. Хиву и Ташауз покинули 84-й кавалерийский Краснознаменный полк Хрюкина и кавалерийский полк НКВД под командованием Константинова.

Операцией руководили командующий Среднеазиатским военным округом П. Е. Дыбенко, член Военного совета Г. Г. Ястребов и начальник полевого штаба В. Г. Позняк.

Охватывая огромные пространства пустыни, части медленно сходились к центру, уничтожая встречные банды. Басмачи заметались, ища спасения, но везде натыкались на подразделения Красной Армии.

У колодца Дахлы сгрудилось несколько шаек общей численностью до 800 всадников. К колодцу подошла часть отряда школы имени Ленина. Басмачи организовали круговую оборону, отбивая атаки огнем, но вскоре, используя свое численное превосходство, перешли в контратаку. Был момент, когда они чуть было не опрокинули малочисленный отряд курсантов. Но подоспевший 1-й Туркменский кавалерийский полк Ф. Н. Антонова не дал басмачам уйти. Начальник полковой школы Якуб Кулиев стремительной атакой расчленил банду, а эскадроны добили ее по частям.

За доблесть и мужество, проявленные в боях, орденом Красного Знамени были награждены следующие бойцы, командиры и политработники Туркменской кава-лерийской бригады: начальник полковой школы Якуб Кулиев, командир снайперской команды Аббасов Али, командиры эскадронов Анна-Кулиев, Анна-Муратов, политруки Алиханов, Али Рахимов, старшины Токка Чеканов, Чирчак, красноармейцы Худай-Бердыев, Кары-Ниязов, Анна-Чекметов, Нуры-Исмалилов и многие Другие.

Все части, занятые в этой последней экспедиции, были награждены правительством Туркмении почетными Знаменами Туркменской ССР.

Пески Кара-Кум были полностью очищены от басмачей. На всей территории Средней Азии больше не оставалось ни одной басмаческой шайки.

Послесловие

В заключение мне хотелось бы кратко рассказать о том, как прославленные полки туркестанской кавалерии действовали на фронтах Великой Отечественной войны. Сам я по не зависящим от меня причинам в этих событиях не участвовал, но десятки бойцов, командиров и политработников продолжали героические дела туркестанцев и в тяжелых боях громили врагов нашей Родины.

Туркменская, 7-я и 8-я отдельные кавалерийские бригады, которыми мне довелось командовать в те далекие годы, были переформированы в 18, 20 и 21-ю кавалерийские дивизии и героически сражались на фронтах Великой Отечественной войны.

Боевой путь 20-й ордена Ленина Краснознаменной кавалерийской дивизии, переименованной в 17-ю гвардейскую кавалерийскую дивизию, описан в книге пол-ковника в отставке Сергея Николаевича Севрюгова[37].

Недавно я побывал в Средней Азии. Легковая машина мчалась по великолепным дорогам, по тем местам, где некогда с трудом мог проехать всадник.

Я не узнал Дейнау. Когда-то эти места называли «долиной смерти». Теперь здесь раскинулись цветущие поля, окружавшие новые селения. Города Гарм, Сталинабад, Гисеар с их зелеными улицами и большими домами казались мне выхваченными из сказки — так не похожи они были на те, которые я когда-то видел. Лишь остатки крепостных стен напоминали о минувшем.

Особенно потрясли меня изменения в Хорезме. Некогда узкая полоска оазиса на краю пустыни превратилась в огромный цветущий сад. И пустыня за его границами перестала быть грозной. Она лежала по-прежнему знойная, но во все стороны ее пересекали дороги, и по ним спокойно проезжали машины, доставляя строителям канала продукты и материалы.

Вода, за которую было пролито столько человеческой крови, наполняла арыки, и ею поливали улицы городов.

Но особенно потрясли меня люди. Ведь я знал их, когда грамота только-только проникла в кишлаки и аулы, когда не каждая женщина осмеливалась переступить порог мужской половины дома, если там были гости, когда на полях в лучах знойного солнца поблескивал тяжелый кетмень дехканина…