Туркестанцы - [90]

Севрюгов с разъездом в 12 сабель помчался к переправе. Примерно через час мы услышали перестрелку, а когда я с оставшимися людьми прибыл на переправу, бой уже кончился. Оказалось, Севрюгову удалось перехватить банду Косым-Ходжи. Сам курбаши был убит, а патроны, которые они везли, потонули в Вахше.

Тактика блокады и активные действия истребительных отрядов оправдали себя настолько, что уже в мае Ибрагим-бек вынужден был объединить все свои шайки, чтобы попытаться с боем прорваться в долину.

Предводитель кунградского басмачества — мой старый знакомый Хурам-бек получил от Ибрагим-бека указание объединить несколько шаек правобережья, переправиться на левый берег Кафирнигана и идти к нему на соединение.

Я приказал командиру истребительного отряда Лучинскому идти в горы Ак-Тау и перехватить Хурам-бека.

Александр Александрович Лучинский, командир эскадрона 84-го кавалерийского полка, обратил на себя внимание уже при первом нашем знакомстве. Это был грамотный командир, выгодно отличавшийся от большинства командиров того времени высокой военной культурой.

Лучинский пришел в Красную Армию совсем юношей, из последнего класса гимназии, и начал службу рядовым красноармейцем. Сын генерала русской армии, Лучинский стойко переносил трудности и лишения боевой жизни. Окончив шестимесячные кавалерийские командные курсы, Лучинский был назначен командиром взвода. Вскоре он проявил себя в боях с басмачами и был утвержден командиром эскадрона. Никто из бойцов и командиров не слышал от Лучинского грубого слова, все его приказания и распоряжения выполнялись молниеносно. Он сумел завоевать любовь всего эскадрона. Его выдержка, пренебрежение к личным удобствам, сознательная отвага являлись примером для командного состава всей бригады.

В борьбе с басмачами раскрылось военное дарование Лучинского, и впоследствии он стал крупным военачальником[35].

Мое приказание идти на перерез Хурам-беку Лучинский получил, находясь в горах. Изменив маршрут, он форсированным маршем направился к горной щели у зимовки Алип. Отряду Лучинского пришлось преодолевать крутые склоны, идти козьими тропами по узким карнизам. Отряд спешил выполнить приказ, и все же был момент, когда все его усилия могли оказаться напрасными. Хурам-бек подошел к ущелью на несколько часов раньше, чем Лучинский. К счастью, один из ближайших к ущелью гарнизонов своевременно получил сигнал гелио-станции, и Хурам-бека встретил у зимовки Алип разъезд помощника командира пулеметного эскадрона 84-го полка Гальцева (семь сабель). Отчаянно смелая атака Гальцева задержала банду, которая в узком ущелье не могла использовать своего численного превосходства.

Услышав выстрелы, Лучинский ускорил движение и пошел в обход ущелья, чтобы запереть в нем Хурам-бека. Командир 84-го кавалерийского полка Борисов, взяв в гарнизонах небольшие подразделения, также спешил к ущелью, чтобы помочь Лучинскому.

Хурам-бек почуял неладное и, быстро покинув ущелье, пошел назад, к переправам Чукурлы-тугай и Ишкабад. Отряд Лучинского преследовал его по пятам.

Утомленные длинным переходом кони отказывались идти. Началась гроза. Промокшие до нитки бойцы буквально валились с седел, и только железная воля командира заставляла отряд продолжать преследование.

При вспышке молний впереди блеснули вздувшиеся воды Кафирнигана. Басмачи на бурдюках уже начали переправу, борясь со стремительным течением.

Хурам-беку удалось достичь гор Бабатага, но здесь, в овраге Ак-Сак, его перехватил истребительный отряд Николаева. В течение шести часов Хурам-бек настойчиво атаковал небольшую группу красноармейцев. Когда подоспевший отряд Лучинского напал на него с тыла, басмачи небольшими группами разбежались по горам. Лучинский принял решение прочесать горные щели и перевалы.

Не дождавшись Хурам-бека и ничего не зная об его участи, Ибрагим направил к нему своего курбаши Ишархан-Мирахура с шайкой в 18 джигитов. Едва Ишархан на рассвете 15 июля начал переправляться через Вахш немного выше Кизыл-Калинской переправы, как из Курган-Тюбе, предупрежденные местными жителями, на него налетели бойцы полковой школы 82-го полка под командой начальника школы Штейна. В несколько минут метким огнем красноармейцев басмачи были сброшены в бешеные воды Вахша.

Несколькими днями позже отряд Николаева окружил на острове реки Кафирниган шайку Менгияр-Хальфа и уничтожил ее.

После этих ударов басмаческое движение резко пошло на убыль. Ежедневно в штаб бригады, в особый отдел и в гарнизон в одиночку и группами стали яв-ляться голодные и измученные басмачи. Они в один голос утверждали, что Ибрагим-бек с несколькими джигитами ушел в горы Сарсарьяк, где у него еще оставалось несколько продовольственных тайников.

В одну из поездок в горы мне удалось подстрелить лису. Лиса была старая, с облезлой шкурой и грязным вытертым хвостом. Я отрубил этот хвост и с пленным басмачом отправил его Ибрагим-беку…

В конце июня истребительный отряд под командованием начальника полковой школы 82-го полка Штейна, посланный мною в погоню за Ибрагим-беком, захватил его тайные продовольственные склады. Через несколько дней Штейн прислал донесение, что Ибрагим-бек с четырьмя джигитами 1 июля переправился через Пяндж и ушел за границу. На месте его последней стоянки красноармейцы нашли лисий хвост…