Турист - [50]

— В одном я оставался уверен — ты не искал неприятностей. Мне нравилось, как ты гасил конфликты, мне нравилась твоя сдержанность. И вот ты первым развязываешь драку. И не с кем-нибудь, а с самим Спрутом. Должно случиться что-то на самом деле серьезное, подумал я, раз ты, сынок, такой чистый и правильный, вдруг съехал с катушек. — Сандерсон помолчал некоторое время, гася окурок в пепельнице. — У меня были подозрения в отношении Спрута. Это началось давно, но я предпочитал игнорировать то, что знал. Спрут залез на мою территорию, начал считать её своей. Тебе не нужны подробности, правда? Говоря короче, Спрут перестал меня устраивать. Но он настоящий псих, и очень, очень опасен. Мне требовалось время, чтобы всё обдумать. Я не хотел начинать войну. А потом мне донесли, что его видели с Амели. И в тот же вечер я вижу тебя, набрасывающегося на этого маньяка так уверенно, словно ты и в самом деле хотел убить его.

— Я вас не понимаю, — тихо сказал я. — Что вы от меня хотите?

Сандерсон вздохнул.

— Послушай меня, Олег. Я не могу себе позволить покрывать тебя, как бы ты мне не нравился. Спрут всё ещё мой партнер, у нас с ним бизнес. После истории с Амели я уверен, что наши отношения изменятся, но мне нужно время, чтобы собраться с силами. Развязывать войну с таким, как он, нужно очень осторожно. Я отвечаю за своих людей. А ты — нет.

Мне показалось, я ослышался. В любом случае я был настолько ошарашен страшной догадкой, что не сразу сумел овладеть собственным голосом.

— Ч-что? — выдохнул я.

— Я передам Спруту, что уволил тебя, — чуть громче заговорил хозяин клуба, — чтобы проявить солидарность. Дэвид говорил с ним — Спрут хочет тебя. Ты не побоялся встать у него на пути и первым бросил вызов. Ты заинтересовал его, и он собирается достать тебя так или иначе. После случившегося в клубе он не даст тебе уйти. Дэвид уже передал мой ответ. Я не стану выдавать ему того, кто работал на меня, но я вычеркну тебя из своей команды.

Я молчал. Я не хотел слушать дальше, я не хотел здесь находиться. Но у меня не было выбора.

— Вы оба меня беспокоите. Спрут запустил щупальца туда, куда не следовало, и причинил мне много неприятностей. Ты, как бы ни старался казаться лояльным, всё же… нестабилен. Ты не поддаешься контролю, и такой человек мне не нужен. Слушай, что будет дальше, Олег.

— Дальше вы умываете руки, — не до конца веря в то, что говорю, произнес я. — Вы ждете, кто из нас победит. Если он убьет меня — вы избавитесь от проблем в моем лице, и это приключение даст вам время лучше подготовиться к войне с ним. Если… если я…

— Это лучший вариант, сынок, — Сандерсон широко улыбнулся. — С твоей победой я избавлюсь от опасного конкурента, связываться с которым до тебя не хотел никто. Видишь! Я в любом случае не в обиде, — хозяин клуба ещё улыбался, но глаза — глаза оставались холодными.

Я молча смотрел на него, и в кабинете вновь воцарилась тишина. Проклятый старик всё просчитал. Если я откажусь, против меня будут и Спрут, и Сандерсон — последний из солидарности. Если я соглашусь… я немногим облегчал себе положение. Всё, что мне стоило сделать — просто выйти на улицу, и Спрут найдет меня сам. Какая ирония, подумалось мне, я перестал бояться темноты и призраков из-за того, кто стал причиной моих страхов. Теперь передо мной стояла более реальная угроза.

— Что, если я выйду отсюда и поеду прямо в аэропорт?

Сандерсон вздохнул.

— Сынок, я и не думал, что у нас с тобой всё так плохо. Мне казалось, мы прекрасно понимаем друг друга. Но если ты настаиваешь…

Старик потянулся к внутреннему ящику своего стола. Джулес молча достал оружие и передернул затвор, направляя дуло в мою сторону.

— Всего один звонок, — сказал Сандерсон, бросив на стол плотный целлофановый пакет. — И вся полиция Чикаго ищет подозреваемого в убийстве Джека Кондора. По предварительным данным убийство совершил русский турист Олег Грозный. Имеются свидетели вашей ссоры в клубе, видели, как вы покидаете заведение вдвоем. Как думаешь, кого здесь любят больше, Олег? Русских туристов? Или того, кто регулярно платит по счетам? Почему ты молчишь? Узнал вещицу, сынок?

Я не отрывал взгляда от пистолета. По крайней мере, теперь я знал имя убитого мной человека.

Я понял, что мой ответ не имеет никакого значения. Назовите это трусостью, малодушием — но я сдался. Никогда раньше я не имел проблем законом, но из того, о чем слышал — правосудие слепо. И я не хотел убеждаться в этом на своей шкуре.

Да, я испугался.

Я вдохнул глубже, отставил пакет со льдом в сторону, и спросил:

— Если я сделаю то, что вы предлагаете, вы дадите мне денег на билет домой?

В напряженные моменты мне порой кажется, что не я, но кто-то другой говорит за меня, пока я сам пытаюсь привести себя в чувство. Надо признать, этот кто-то говорит лучше, и соображает быстрее, чем я.

Сандерсон усмехнулся; краем глаза я увидел, как расслабился Джулес, и коротко улыбнулся Дэвид. Похоже, их это забавляло, но мне было важно не это. Мне не нужны деньги, но если бы я поставил вопрос по-другому, ответ, отпустит ли меня Сандерсон после всего, или продолжит охоту, стал бы очевидным. Хочешь малого, требуй большего.