Туринская плащаница - [24]

Достоверность этой гипотезы зависит от истинности истории, поведанной Евагрием, и профессор Эйверил Камерн из отделения древней истории Королевского колледжа в Лондоне указывает, что есть все основания с осторожностью относиться к этому свидетельству. Евагрий указывает, что мандилион использовали для спасения города от персов, но дело в том, что Евагрий записал это спустя пятьдесят лет после описываемых событий. Между тем другой хронист, Прокопий, писавший через пять или шесть лет после событий, вообще не упоминает об этом эпизоде. Ещё более знаменателен тот факт, что сообщение Евагрия основано на свидетельстве Прокопия. По всей вероятности, Евагрий попросту сочинил эту историю, чтобы придать эдесской реликвии большую весомость по сравнению со святынями-палладиумами других городов, и поэтому это сообщение вряд ли можно считать доказательством существования мандилиона в 544 г. Действительно, все свидетельства говорят в пользу того, что в данную эпоху (а вероятно, и гораздо позже) он ещё попросту не существовал.

Другие города-соперники также имели свои нерукотворные образы в период между свидетельствами Прокопия и Евагрия. Так, например, одна из таких реликвий существовала в 570-е годы в Мемфисе (Египет), а другая – в 560-е годы в Камулиане (Каппадокия). Если мандилион был обретён в 544 г., он, вполне возможно, мог послужить прототипом для них, но, если это произошло в 590 г., его следует считать всего лишь одной из святынь в длинном ряду аналогичных реликвий. Если же вся эта история – вымысел, это означает, что между Авгарем и Иисусом не было никаких контактов.

В то же время термин нерукотворный указывал, что образ возник таинственным путём, без участия человека. Однако вскоре сложилась практика, согласно которой «нерукотворными» считались даже грубо сделанные изображения. Это было одной из традиций Церкви в эпоху Средневековья. Так, например, в Латеранском дворце в Риме существует живописное изображение Христа, известное как Ахеропита (латинская калька греческого acheiropoietos ). Подобного титула удостоилась даже одна мозаика. Очевидно, здесь можно говорить об особом жанре религиозного искусства. Таким образом, упоминание о нерукотворности не следует считать доказательством аутентичности мандилиона и прочих реликвий.

В аргументации Вильсона относительно значения термина тетрадиплон в Деяниях апостола Фаддея также присутствует серьёзное противоречие. Согласно Вильсону, во время написания этого апокрифа (а он был создан в VI в.) никто не подозревал, что мандилион – это сложенная вчетверо Плащаница. Но с какой стати тогда автор Деяний назвал мандилион «сложенным четырежды вдвое», тем более что у него ясно сказано, что это – полотенце для лица?

Термин мандилион происходит от латинского mantile, что буквально означает «полотенце для рук», к которому добавлено уменьшительное окончание «-он». И то, и другое свидетельствует, что речь идёт о небольшом куске материи. Однако Ян Вильсон отвергает подобную этимологию слова мандилион, считая её соответствующей действительности ничуть не больше, чем прозвище одного из сподвижников Робин Гуда – Малыша Джона. Но в таком случае пришлось бы признать, что это название – пример иронического околоцерковного прозвища священной реликвии. Площадь Туринской Плащаницы – ок. 5 кв. м. Несколько великовато для полотенца, которым утирают лицо, не правда ли? Даже самый недогадливый почитатель реликвии был удивлён весом такого «полотенца».

С гипотезой Вильсона связаны и другие проблемы. В частности, он утверждает, что мандилион был обретён именно как ткань, на которой запечатлено изображение человека в полный рост, и что впоследствии он и стал тем самым сидуаном, о котором упоминает Робер де Клари в своём рассказе о Влахернской церкви Пресвятой Богородицы. Между тем в описи реликвий, хранившихся в Фаросской часовне в Константинополе, упоминаются и мандилион, и плащаница без изображения на ней. Таким образом, сидуан не мог быть мандилионом. На самом деле де Клари упоминает о мандилионе несколько раньше, в рассказе о Фаросской часовне. Вильсон считает, что после обретения ткани с изображением на ней в полный рост мандилион стал известен как сидуан, а на его место был помещён поддельный мандилион, хотя трудно понять реальные причины столь изощрённого подлога, особенно учитывая тот факт, что сидуан считался менее ценной из этих реликвий. В самом деле, если вы обладаете подлинной реликвией, зачем вам выдавать её за нечто иное, и наоборот?

На самом деле Вильсон, опираясь на свою реконструкцию, считает, что в период между 1204 г. и её повторным обретением в Лирее 150 лет спустя Плащаницу почитали как загадочную голову. По его словам, она-то и была той самой печально знаменитой головой-идолом, которой поклонялись тамплиеры (представители рыцарского ордена, основанного в 1118 г., а затем, в 1312 г., распущенного и подвергнутого репрессиям), хотя, как показали наши изыскания, голова Иисуса – это, мягко говоря, не та святыня, которой стали бы поклоняться тамплиеры. Другими словами, Вильсон стремится заполнить период исчезновения Плащаницы тремя другими таинственными реликвиями: мандилионом,