Туринская плащаница - [10]

Итак, о чём же говорят факты, касающиеся Плащаницы? Что дали результаты всевозможных научных исследований, часто весьма скрупулёзных? Нам пришлось вернуться к самому началу.

Ткань плащаницы представляет собой отбеленную льняную материю. Размеры реликвии – 14 футов 3 дюйма на 3 фута 7 дюймов (4,4 м на 1,13 м); толщина – одна тысячная дюйма (0,03 мм). С левой стороны к реликвии пришита полоса ткани шириной 3… дюйма (8,89 см). Эта полоса производит впечатление цельной ткани, однако она была подшита, по-видимому, для лучшей центровки изображения на ткани. Поэтому можно предположить, что она была пришита тогда, когда Плащаница была выставлена на всеобщее обозрение. Тип переплетения волокон известен как саржа в «ёлочку», или зигзаг, три к одному (кстати сказать, такой же тип переплетения используется для грубой джинсовой ткани). Это – необычайно сложный и дорогой тип переплетения для столь дешёвой материи, как лён. Нет никаких свидетельств того, что этот тип переплетения волокон совпадает с тканями, производившимися в I в. н.э. в Палестине.

Одной из важных деталей, на которую часто ссылаются верующие сторонники подлинности Плащаницы, – это следы пыльцы. Доктор Макс Фрай, знаменитый швейцарский криминалист и единственный не итальянец из членов первого состава Туринской комиссии, в 1973 г. взял пробы пыльцы с ткани реликвии, воспользовавшись достаточно простым методом. Он наклеил поверх ткани липкую ленту, а затем отклеил её. Затем он анализировал найденные частицы пыльцы под микроскопом.

В 1976 г. Фрай опубликовал результаты своих исследований, утверждая, что ему удалось найти на ткани, помимо обычной и ожидаемой пыльцы европейских растений, образцы пыльцы растений, произрастающих в Палестине, степях Анатолии и Турции, что побудило его высказать предположение, что Плащаница какое-то время находилась в этих краях. Однако, несмотря на эти утверждения, данные Фрая не могут использоваться для датировки Плащаницы, да и с его выводами вообще существуют серьёзные проблемы (см. главу 2). Мы считаем, что его выводы, мягко говоря, носят выборочный характер.

Изображение тела на Плащанице очень нечёткое; многие вообще считают, что рассмотреть что-либо конкретное невозможно. Все существующие снимки, и притом не ТОЛЬКО негативы, резко усиливают чёткость изображения, отчасти – потому, что они фокусируют внимание на Лике, а отчасти в связи с тем, что фотоэмульсия повышает резкость.

Но при ближайшем рассмотрении или под увеличительным стеклом изображение практически исчезает, становясь неразличимым.

Все проведённые опыты и исследования не смогли определить, каким образом было получено изображение, хотя и отвергли целый ряд возможных вариантов. На ткани реликвии не было найдено никаких следов пигментов, чернил или каких-либо красителей (за исключением исследования доктора Уолтера Маккроуна, см. главу 4), хотя минимальное, точечное присутствие пигментов всё же было выявлено. По мнению учёных, это – следы красок от живописных изображений, которые прикладывали к реликвии, чтобы «освятить» их.

Под микроскопом цвет изображения не позволяет говорить о продольном окрашивании нитей (капиллярный эффект), которое имеет место на большинстве живописных холстов. Не выявлено никаких посторонних веществ, приставших к нитям. Части изображения возле следов от пожара 1532 г. не изменили свой цвет. То же самое можно сказать и о следах воды, использовавшейся для тушения пожара.

По всей вероятности, изображение на Плащанице было создано не чем-то, что было нанесено на ткань, а неким воздействием или объектом, вызвавшим изменение структуры и качественных характеристик самой льняной ткани. Учёные STURP установили, что структура тех участков реликвии, на которых присутствуют элементы изображения, является более слабой, чем на участках, где изображения нет. При сильном увеличении видно, что волокна ткани повреждены и кажутся подвергшимися эрозии. Некоторые производят впечатление, будто их обработали слабым раствором кислоты.

Само изображение не проникает в глубь ткани. Трудно вообразить такую художественную технику, которая не допускала хотя бы минимального проникновения красителя в ткань толщиной 0,03 мм. Между тем при рассмотрении под микроскопом самых тонких тканей видно, что они слегка окрашены только с одной стороны.

Изображение на реликвии имеет совершенно равномерный колер. Впечатление контрастности разных участков – это иллюзия, обусловленная вариациями в числе окрашенных нитей на 1 квадратный дюйм. (Это, мягко говоря, трудно поставить в один ряд с подделками произведений искусства, на которые так любят ссылаться скептики.)

Ещё более загадочной и вместе с тем уникальной особенностью Туринской Плащаницы представляется так называемый эффект негатива. Эффект негатива был абсолютно чужд созданию средневекового фальсификатора. Он был впервые выявлен только благодаря фотоснимкам.

Высказывалось предположение, что изображение, возможно, было написано в виде обычного позитива, а эффект негатива возник якобы в результате естественного старения. Известно, что нечто подобное происходит с одной из фресок церкви в Ассизи. Однако в случае с Плащаницей тёмным фоном негатива служит сама ткань. Для того чтобы мог возникнуть эффект, сравнимый с фресками в Ассизи, ткань должна была первоначально иметь тёмный цвет, а затем изменить его и сильно посветлеть, а само изображение вначале должно было быть более светлым, чем сама ткань.