Турецкий горошек - [86]

– Вы хотите сказать, что это не ваша подпись? – спрашивает Скотт.

– Я хочу сказать, что это искусная подделка моей подписи. Я также хочу сказать, что никогда не говорила ничего подобного. У меня с профессором Адамс было много разногласий. Она пыталась помочь мне, хотя я в то время этого не понимала. Из-за нее я ушла из этого колледжа, но оказалось, что это было лучшим решением в моей жизни.

– Значит, ты не писала и не подписывала этот отзыв, правильно? – спрашивает Кэрол, просто на тот случай, если члены Совета не уловили смысла ее ответа.

Бейкер подходит к креслу Мэри. Он стоит у нее над душой.

– Неужели вы, мисс О'Брайен, тоже собираетесь заявить нам, что не писали отзыв о профессоре Адамс? И я полагаю, что вы очень серьезно подумали о последствиях.

Мэри отодвигается от него, насколько позволяет ей кресло. Ее глаза кажутся огромными. Она дрожит.

– Мистер Робинсон, директор Бейкер угрожает студентке, – говорит Кэрол.

– Давайте не будем спешить с выводами, – встревает Скотт.

– Я действительно написала этот отзыв, – говорит Мэри. Все вроде немного успокаиваются.

Бейкер возвращается в свое кресло.

– Спасибо, Мэри. Не хочешь ли ты вернуться к своим учебным занятиям?

– Нет.

– Уже пора. Ступай, – настаивает Бейкер. Он делает несколько взмахов рукой, словно приказывая ребенку быстро убраться, оставив взрослых в покое.

– Нет, я еще не закончила, – говорит Мэри. – Я написала этот отзыв, потому что вы, директор Бейкер, сказали, что лишите меня стипендии, если я не сделаю этого.

– Джонатан, это правда? – спрашивает Робинсон.

– Нет, она говорит неправду, – отвечает Бейкер.

– Нет, я говорю правду, – голос Мэри звенит. – Профессор Адамс замечательный педагог и чудесная женщина. – Она берет свой отзыв и рвет его.

– Что касается третьего отзыва, – говорит Кэрол, – то если вы попытаетесь найти реального человека, подписавшегося под ним, то я думаю, что эти поиски займут у вас бесконечно много времени.

– Полагаю, нам нужно обсудить все с членами Совета, – говорит Робинсон. – Я хочу попросить вас всех посидеть пока в Буфике. Норма пригласит вас, когда мы будем готовы.

Мы с Кэрол и девушками покидаем зал заседаний.

Завидев нас, Питер сразу встает. Кэрол пожимает плечами.

Устроившись за столом в Буфике, мы рассказываем ему во всех подробностях о заседании, потягивая кофе. Эта бурда ничуть не изменилась. Меня обступают студенты и коллеги. Система сарафанного радио уже возвестила всем о заседании Совета. Всех в основном интересует, чем закончилось дело.

– Пока мы не можем ничего сказать, – продолжает отмалчиваться Кэрол.

– Я ничего не могу поделать. Она мой адвокат, – говорю я.

Мы разговариваем о моей малышке и показываем фотографии. Принимаем очередные заверения, что она прелестный ребенок. Никто не замечает толстых щечек и лысой головки.

После третьей чашки кофе я вижу, что к нам семенит Норма. Хотя у нее туфли на относительно низких, удобных каблуках, ее узкая прямая юбка сковывает движения. Это не привлекает особого внимания противоположного пола, поскольку ее бедра скрыты под мешковатым свитером.

– Профессор Адамс, члены Совета готовы встретиться с вами и вашим адвокатом.

– Сейчас мы подойдем, – говорю я. Она хмыкает и удаляется без нас.

– Так ей и надо, – говорю я. Питер целует меня в щеку.

Директор Бейкер любезно отодвигает кресло Кэрол, а Робинсон ухаживает за мной. Мы ждем, наблюдая, как они старательно шуршат бумажками.

– Профессор Адамс, – говорит Бейкер, – произошла досадная ошибка, и, разобравшись во всем, мы приняли решение восстановить вас в должности с начала очередного семестра. – Он видит, что Робинсон делает ему знак. – Выплатив вам все причитающееся жалованье, разумеется.

Кэрол начинает говорить, но я останавливаю ее, положив руку ей на плечо.

– Нет, – говорю я.

Кэрол вскидывает голову. Ее глаза широко открыты.

– Я полагал, что именно этого вы добивались, профессор Адамс? Восстановления? – недоумевающе говорит Скотт.

– Верно, но лишь отчасти. Насколько мне известно, у нас в колледже произошел целый ряд подобных «ошибочных» увольнений. Мне не хотелось бы обращаться в суд, хотя я уверена, особенно после сегодняшнего заседания, что у нас много шансов выиграть его. Вы не согласны, мистер Скотт?

– Я не могу дать отрицательную оценку, но…

– Никаких но. Это я не могу работать с человеком, который шантажирует студентов, провоцируя их на совершение неэтичных поступков. Я отзову свой иск из суда, если вы уволите Бейкера и компенсируете мне все денежные потери, включая уплату законных издержек. Я также предпочла бы видеть новый Совет правления, в который войдут представители более широких слоев общества – в том числе женщины, афроамериканцы и представители разных возрастных групп. Я хочу официального извинения. Только на таких условиях я согласна вернуться на работу.

– А если мы не примем ваши условия?

– Конечно, будет стыдно, что вам придется оплачивать судебный процесс из спонсорских фондов, но есть и другая проблема. Кто захочет поступить сюда после того, как действия Бейкера будут преданы огласки? Когда люди узнают, что члены правления потворствовали такой деятельности? Я сомневаюсь, что Фенвей выживет после этого. – Я привожу им раскопанные Тиной сведения о сокращении пожертвований на семьдесят процентов.