Турецкий берег, край любви - [63]
– У нас тут такие дороги… и правила почти никто не соблюдает…
– Удивил! – воскликнула Марина. – Приезжай, дорогой, в Россию, еще не такого насмотришься! А наша Настя уже десять лет за рулем!
Кемаль без особого энтузиазма согласился. В дороге сидевшая рядом с ним Марина не без гордости наблюдала, как, то и дело бросая взгляд в зеркало заднего вида, он восторженно цокал языком.
К концу третьего часа пути по обеим сторонам дороги стали мелькать древние арки, саркофаги и мавзолеи.
– Что это? – завертела головой Марина.
– Самое древнее кладбище в мире, – ответил Кемаль. – Во втором веке до нашей эры здесь был город Иераполис. От дворцов и домов, как видите, ничего не осталось, а некрополь сохранился.
– Да, Турция – уника-а-альная страна, – с едва заметной иронией протянула Марина. – Все самое-самое только здесь. И самые древние памятники, и самые великие открытия.
Кемаль на нее не обиделся:
– Ну не все, конечно. Порох, как ни крути, китайцы изобрели. А вот пергамент впервые стали делать здесь, на территории современной Турции. И Николай-чудотворец у нас, в Мирах Ликийских, родился, и Георгий Победоносец – из наших краев, из Каппадонии. Гомер опять же…
Наконец на горизонте показались белые вершины Памуккале.
Выйдя из машин, они увидели огромные сталактиты, сверкающие на солнце белоснежные террасы-травертины и отбрасываемые ими голубоватые тени. Но когда процессия ступила собственно на территорию Памуккале, оказалось, что соляная наледь не такая уж и белая, а на нижнем плато сотни тысяч туристских ног протоптали глубокие колеи, по которым текут грязно-серые ручьи. Да, с той поры, когда Андрон Кончаловский снимал здесь свой знаменитый фильм, приспособив Памуккале под остров феи Калипсо, семь лет державшей в плену доблестного Одиссея, здесь многое изменилось, и не в лучшую сторону.
До большой круглой ванны, выточенной водными потоками в горной породе, доплелись едва живые. Солнце жарило нестерпимо, будто собиралось установить температурный рекорд. Плюхнувшись с разбегу в воду, дамы принялись колотить руками по воде, гоняться друг за другом и визжать так, что Кемаль, состроив испуганную мину, высказал опасение о сходе лавин. У него, стоящего на краю природного водоемчика, был вид любящего папаши, вывезшего шумное озорное семейство на пикник.
Путь обратно, к автостоянке, оказался не в пример легче – вероятно, водичка в «джакузи» и впрямь обладала бодрящими свойствами.
Следующим пунктом культурной программы был находившейся неподалеку бассейн Клеопатры. Кемаль купил всем билеты, а сам отошел к машине.
Дно бассейна было живописно уставлено обломками колонн и капителей, кусками стен, на которых прекрасно сохранился высеченный на камне орнамент. В одном месте была прикопана амфора.
Стоя в очереди к камере хранения, куда на время купания следовало сдать сумки и верхнюю одежду, возглавляемая Настей компания оказалась по соседству с большой группой русских туристов. Их обрабатывал экскурсовод, утверждавший, что останки величественных строений и использовавшаяся для хранения вина посудина лежат на дне озера два тысячелетия, со времен Клеопатры. Дескать, здесь когда-то стоял дворец, разрушившийся от того, что фундамент подточили подземные горячие источники. Пораженной красотой новоявленного водоема царице было предложено: давайте очистим дно, чтобы вам было сподручнее купаться, но Клеопатра строго-настрого запретила это делать.
Гид говорил с восторженным придыханием, и было ясно, что часть суммы, которую туристы выложат за удовольствие поплескаться в водах, некогда омывавших царское тело, непременно перекочует в его карман.
– Видите чуть выступающую из воды колонну? – показал он на середину озера. – Клеопатра очень любила сидеть на ней. Вы тоже сможете это сделать, а здешний фотограф – его работы регулярно участвуют в международных выставках – запечатлит вас, и вы увезете домой свой высокохудожественный портрет.
– Послушайте, ну зачем вы людям головы дурите! – не выдержала Настя. – Все эти обломки – новодел, состряпанный в одной из мастерских, где тысячами фигачат колонны, статуи и амфоры для дворов, садов и огородов. Мы, пока сюда ехали, штук сто таких лавок под открытым небом видели, где хоть Апполона, хоть Венеру Милосскую за копейки купить можно – не то что куски развалин. А эта ваша колонна, на которой в раздумьях о тяжелой женской доле любила сидеть Клеопатра… Ну бред же, полный бред! Да вы ее небось раз в полгода меняете, потому как за сезон туристы эту «реликвию» до основания своими задницами стесывают!
– Вы не правы… – промямлил сбитый с толку гид.
– Я не права?! – Настя обвела глазами присутствующих, призывая разделить свое праведное негодование. – Он гонит полную туфту, а я не права! Дамы и господа! Могу поспорить на что угодно, что никакая Клеопатра в этом бассейне не плескалась. И даже никогда не забредала в эти края. Но людям нужны красивые легенды, а бедным туркам – заработок, чтоб кормить своих многочисленных детей. Так давайте оценим их богатую фантазию, а также усилия по перетаскиванию тяжестей и заплатим по десять евро. Путь впереди у всех неблизкий, а водичка – классная. Чего ж не поплескаться-то!
У врача-стоматолога Максима Кривцова необычное хобби: он фотографирует станции московского метро поздно ночью, когда уходит последний поезд и в подземке нет ни души. Но на отпечатанных фотографиях хорошо видны тени мужчин, женщин, детей… Кривцов пытается найти объяснение этой «мистической чертовщине», обращаясь к сотрудникам метрополитена, специалистам по фантомографии, физикам-оптикам.Если бы он знал, что, рассказав этим людям о своем увлечении, он станет идеальной кандидатурой для обвинения в убийстве!Спасаясь от ареста, Максим спускается в «преисподнюю» – в московские подземелья.
Ирина Майорова на протяжении нескольких лет вела рубрику светской хроники в одном из самых популярных российских изданий – газете «Жизнь». Ей не понаслышке известна работа газеты изнутри. В своей книге писательница позволяет читателю проникнуть в святая святых российских «желтых» СМИ – редакцию, и узнать, как создаются «мегасенсации» и «мегабренды».
Ирина Майорова, автор нашумевшего романа «Про людей и звездей», вновь вошла через служебный вход.На этот раз для того, чтобы рассказать, как профессионалы промывают мозги потенциальным покупателям, какими методами воздействия пользуются и как им помогает в этом талантливая творческая интеллигенция.В этом маленьком офисном мирке разыгрываются свои трагедии и фарсы. А если его посещает любовь, она оказывается густо замешанной на предательстве и цинизме. Но пережитая трагедия позволяет человеку вернуться к истокам.
Жанна Кирова: Всю юность я мечтала перебраться в штаты, только родители рогами встали: нужно закончить ВУЗ. Пять лет угрохано на учебу, заветный красный диплом на руках. Но вновь выпустившийся специалист на фиг никому не нужен. Поэтому мои взоры снова устремились в сторону Америки. США – страна грёз, взлетов и падений, территория, где исполняются мечты… Именно в Нью-Йорк я и рванула, не взирая на протесты родственников. Три месяца рабочей визы в моем кармане. В голове четкий план, а на сердце холодно. Только, кажется, я очень прогадала насчет своей расчетливости… Митчелл Винчестер: Кто же знал, что остановка возле первого попавшегося магазина для покупки презервативов обернется такой головной болью.
Две подруги едут отдыхать в деревню. Их ждет много захватывающих событий: они не только будут наслаждаться летними горными красотами, но и знакомиться с интересными, симпатичными людьми и даже с одним… убийцей…
Люди создают браки по любви, по расчету, по дури. И только я оказалась женой из ненависти. Тот, кого любила всем сердцем, сказал: "Добро пожаловать в ад!" И он не соврал… Мне предстоит выбраться из этого ада и спасти любовь. Странная, но интригующая история о настоящих чувствах. Фотографии с shutterstock.
Моё тело сковывает серо-белая смирительная рубашка. Густые темные пасма моих волос ниспадают на лицо. По-настоящему сумасшедшая улыбка расплылась на моих губах, когда я из-под своих косм смотрю на лицо человека, из-за которого я здесь. Где именно? Психиатрическая больница Святой Марии. Конкретнее? Кабинет главного врача Медрика Шварца. Из моего рта вырывается прерывистое запыхавшееся дыхание из-за недавних событий. Но обо всем по порядку. Возвратимся на два месяца назад… 18+.
Прошу обратить внимание: это не рыцарский роман. Я ужасный человек. Я лгал, мошенничал и воровал. Я решал, кому умереть, а кому остаться в живых, воспринимая это как должное. Но ничего из этого не имеет значения, уже не имеет. Это не мои грехи. Я вижу, как она поднимает руки. Темный металл, крепко зажатый в руках, отражает лунный свет. Ее палец дрожит, когда она направляет пистолет на меня. Глаза холодны и непреклонны, но я знаю. Я знаю ее. Меня зовут Девон Андрэ, и я исповедуюсь в своих грехах. Я ужасный человек, и люблю эту женщину.
Намджуну вот-вот тридцатник. Денег куча, всё есть, жизнь благоустроенная. А любовь никак не попадается на его пути. У всех вокруг попалась, а ему — нет. В чём проблема? В нём самом или в девушках, которых, как специально, чтобы его запутать, охренительно много в пределах досягаемости?