Турецкий берег, край любви - [36]
Он, казалось, был погружен в свои мысли. Но вот поднял голову, повернулся к ней и очень серьезно сказал:
– Я знаю, о чем ты говоришь… Древние греки называли это катарсис. Очищение через страдание. Такие фильмы, книги, спектакли очень нужны, чтобы напоминать людям, что они люди. У Достоевского все книги такие… Про душу. Поэтому, когда их читаешь, она и рвется. Как это ты сказала? «На кусочки»… Правильно, так оно и есть.
Несколько минут они шли молча. Наконец Кемаль, замедлив шаг, произнес:
– Нам сюда.
Настя проследила за рукой Кемаля и ахнула:
– Ничего себе!
Двухпалубная, сверкающая кипенной белизной яхта покачивалась на волнах с царственной ленцой.
У трапа их встретил парень лет двадцати пяти в майке с надписью: «Welcome to paradise!»[23] Галантно шаркнул ногой, склонился в полупоклоне.
– Я чувствую себя английской королевой, – хмыкнула Настя.
Кемаль в ответ состроил разочарованную гримасу:
– Ну что такое Англия? Я хочу, чтоб ты почувствовала себя владычицей морскою.
– Согласна, – кивнула Тищенко и, приподняв подол, стала медленно подниматься по трапу.
– «А сама-то величава, выступает, будто пава!» – счастливо смеясь, процитировал Кемаль.
Они поднялись на верхнюю палубу, где под полотняным тентом стояли плетеные кресла и изящный столик со столешницей под мрамор. Встречавший их внизу матрос что-то спросил. Кемаль перевел:
– Сок из каких фруктов дама предпочитает?
– Свежевыжатый? – зачем-то уточнила Тищенко, хотя в Москве пила разведенный концентрат из бумажных пакетов, а в навороченном турецком отеле – и вовсе какую-то ядовито-желтую бурду из огромных, булькающих, как колбы в химлаборатории, емкостей.
– Безусловно, ваше величество.
– Тогда, пожалуйста, из гуавы.
Кемаль удивленно вздернул брови и обратился к матросу. Тот виновато развел руками.
– Не вели казнить, вели миловать! – пропел Кемаль и бухнулся лбом в столешницу. – Нет у нас гуавы!
На лице у матроса застыл неподдельный испуг. Настя коротко мотнула в его сторону головой:
– Ну хватит уже, а то бедный мальчик сейчас в обморок грохнется!
Кемаль перевел глаза на матроса и захохотал. Тот тоже позволил себе улыбнуться.
– Грейпфруты есть? – спросила у утиравшего слезы Кемаля Настя.
Морячок, не дожидаясь перевода, радостно закивал головой:
– Yes! Yes!
– Тащи! – скомандовала Тищенко, сопроводив распоряжение разудалым жестом: приподняла и с размаху опустила на столешницу руку с раскрытой ладонью.
– Ты что, действительно любишь гуаву? – недоверчиво поинтересовался Камиль.
– Я ее никогда не пробовала, – призналась Тищенко.
– Поверь мне на слово, гадость неимоверная. И пахнет, как… протухшая вода.
– Правда? А у нас на работе парень есть, – вспомнила Настя, – родители у него постоянно в загранкомандировках, и он к ним мотается. Так вот, он девчонкам впаривал: мол, пришел я в один элитный ресторан… в Москве, – уточнила она, – и прошу сок из гуавы, а у них нет. А еще считают себя престижным заведением…
– Слушай, так у вас растет овощ, который по вкусу точь-в-точь гуава! Вместе с огурцами и томатами. На грядках. Я даже видел как-то по российскому каналу передачу… Дед вырастил огромную гуаву и хотел, чтоб ее в Книгу рекордов Гиннеса поместили.
– Ты что-то путаешь, – засомневалась Настя, – у нас гуава точно не растет. Если только в каких-нибудь теплицах…
– Растет! Как же ее называют? Простое такое слово, что-то с местоимениями… А-а! Тыквы!
– А почему с местоиме… – начала Настя, но тут же закивала головой: – Ты! К! Вы!
– Я тыквенный сок не пробовал, но отец говорил, что не отличишь.
Тищенко потягивала через трубочку сок-фреш и думала о том, что Кемаль ей определенно нравится. С ним легко и просто. Впрочем, на это он богатых русских баб, наверное, и ловит. Да уж, по мелочам этот симпатяга наверняка не разменивается. Тогда, в баре, увидел на ней сережки с бриллиантами, дорогие часы… А потом, в ресторане, невзначай поинтересовался, где она работает…
После сока подали завтрак: рулет из омлета с телятиной и грибами, несколько сортов сыра, масло и джем в крошечных кювезиках, хрустящие булочки и воздушный крем на десерт. Кофе в маленьких турках был потрясающий, и Настя искренне его похвалила.
– Ты права. Такой кофе, как в Турции, не подадут ни в одной стране мира, – с гордостью заметил Кемаль, – даже в Йемене, откуда он пришел. В Турции кофе – это не просто напиток, а нечто… божественное, можно сказать, сакраментальное.
– Неужели?!
– Да, да! – горячо заговорил Кемаль, не замечая Настиной иронии. – В восемнадцатом веке, например, считалось, что всякий, кто пьет кофе, непременно попадет в рай, а жене разрешалось развестись с мужем, если тот не мог обеспечить ее чашкой кофе по утрам.
– Любопытно, – вяло отреагировала на экскурс в турецкую историю Тищенко.
– А этот десерт из разных кремов и орехов называется «бюльбюль-юрасы» – по-вашему: «соловьиное гнездо». Правда, похоже?
– Не знаю. Я, видишь ли, была примерным ребенком: по деревьям не лазила и птичьих гнезд не разоряла. Как ты это назвал? – Настя коснулась ложечкой десерта. – Бюльбюль-юрасы? По-азербайджански соловей тоже «бюльбюль». У нас певец был такой – Полад Бюльбюль-оглы.
Ирина Майорова на протяжении нескольких лет вела рубрику светской хроники в одном из самых популярных российских изданий – газете «Жизнь». Ей не понаслышке известна работа газеты изнутри. В своей книге писательница позволяет читателю проникнуть в святая святых российских «желтых» СМИ – редакцию, и узнать, как создаются «мегасенсации» и «мегабренды».
У врача-стоматолога Максима Кривцова необычное хобби: он фотографирует станции московского метро поздно ночью, когда уходит последний поезд и в подземке нет ни души. Но на отпечатанных фотографиях хорошо видны тени мужчин, женщин, детей… Кривцов пытается найти объяснение этой «мистической чертовщине», обращаясь к сотрудникам метрополитена, специалистам по фантомографии, физикам-оптикам.Если бы он знал, что, рассказав этим людям о своем увлечении, он станет идеальной кандидатурой для обвинения в убийстве!Спасаясь от ареста, Максим спускается в «преисподнюю» – в московские подземелья.
Ирина Майорова, автор нашумевшего романа «Про людей и звездей», вновь вошла через служебный вход.На этот раз для того, чтобы рассказать, как профессионалы промывают мозги потенциальным покупателям, какими методами воздействия пользуются и как им помогает в этом талантливая творческая интеллигенция.В этом маленьком офисном мирке разыгрываются свои трагедии и фарсы. А если его посещает любовь, она оказывается густо замешанной на предательстве и цинизме. Но пережитая трагедия позволяет человеку вернуться к истокам.
Леся всю жизнь справляется со своими проблемами в одиночку, не ожидая никаких даров от судьбы. У нее отлично получается – она растит детей, зарабатывает деньги… В общем, крутится как белка в колесе. И, конечно же, как всякая женщина, мечтает о личном счастье… Много ли женщине нужно? Всего лишь любящий мужчина. И наконец Леся встречает его! Она любит и любима. Она счастлива. И не важно, что друзья сомневаются в искренности чувств ее избранника, и не важно, что судьба подает знаки об опасности, – Леся привычно верит только себе, не понимая, к какой катастрофе стремительно приближается.
Криминальная парочка Акулина и Василий добывают деньги на жизнь аферами. Их ограбления тщательно спланированы: они манипулируют своими жертвами, а после исчезают с полученным добром. Все складывается легко и удобно до того момента, пока алчная парочка не покушается на старинный склеп, откуда похищает рубиновое колье с шеи усопшей невесты, которая, согласно легенде, была проклята своим отцом. После происшествия в гробнице жизнь мошенников резко меняется, их будто преследует тень покойницы, кажется, что вместе с драгоценностями они прихватили и проклятие, отнявшее удачу и разрушающее не только судьбу воров, но и окружающих.
С вернисажа все и началось. В тот вечер Юля Малиновская подобрала жестоко избитого фотографа, чья юркая камера подсмотрела что — то такое, чего ей видеть совсем не следовало. Мало того что нахальный папарацци навязался пожить у девушки под видом ее жениха, девушка оказалась впутанной в опасное дело о компромате. Зато личная жизнь Юли оживилась необыкновенно. Женихи посыпались на нее, словно из рога изобилия. Разной степени пригодности и с разной степенью серьезности намерений. Она не спешила — как известно, все девушки любят опаздывать, а джентльмены обязаны ждать.
Молодой парень приезжает учится в большой город. Влюбляется в своенравную и дерскую девушку. Из-за нее попадает в трудности. Любит ее до безумния и ради нее порвет любого. Любовный роман. Присутствуют сцены эротики, насилия и перестрелок.
Сколько семейных тайн годами хранится в темных уголках старинного дома?Как связаны они с загадочным убийством, произошедшим неподалеку?Почему с этой минуты жизнь хозяйки дома превращается в кошмар?..Ей нужны защита и помощь. А помочь, похоже, может только один человек. Сильный, опасный мужчина, способный и защитить ее, и погубить без жалости.Ему надо довериться. Но… как ему поверить?..
Юстиния Олдридж одинока и пишет книги о странных, а подчас и жутковатых вещах. Мужчины уже давно не входят в ее «башню из слоновой кости» — после измены мужа, теперь уже бывшего, она раз и навсегда перестала им доверять. Но однажды в ее спокойной одинокой жизни начинают происходить странные вещи: она встречается в реальном мире с героями своей книги-страшилки и получает анонимные письма с выдержками из этого произведения. Кроме того, она знакомится с мужчиной, который, как ей кажется, может изменить ее жизнь к лучшему.