Турецкие генералы и адмиралы в русском плену (XVIII - XX вв.) - [3]

Благодаря поставленной цели (собрать и обобщить все доступные сведения по данной теме), привлечению большого числа, преимущественно, архивных источников и вниманию к мельчайшим деталям, а также благодаря особенностям самого исследуемого исторического материала, который позволяет раскрыть многие культурные, социально-психологические и просто житейские характеристики изучаемых отрезков времени, автор сумел создать очень объемную, целостную и выпуклую историческую картину, которая позволяет читателю ощутить дыхание эпохи, проникнуться духом прошлого и глубже понять общественную атмосферу тех времен.

Разносторонний и целостный характер исследования позволил автору сформулировать некоторые важные аналитические заключения относительно особенностей российско-турецких отношений, а именно — подчеркнуть их потенциал миролюбия. В частности, автор высказывает суждение о том, что «в отличие от войн с Германией, Польшей, Францией или Швецией, вооруженные конфликты с Османской империей никогда всерьез не угрожали ни самому существованию России, ни ее государственному суверенитету. Они не создавали реальной опасности утраты страной своих важнейших политических, экономических и культурных центров. И даже почти не затрагивали напрямую ее территорию и население». Из монографии также следует, что поскольку пленные турецкие военачальники представляли державу, «не создающую для Российской империи экстраординарных угроз», российское общество, как правило, воспринимало пленных турок благожелательно и с сочувствием.

Интересен также вывод автора о том, что главнейшей и постоянной целью режима содержания в России турецких генералов и адмиралов являлось «стремление Петербурга к минимизации ущерба, причиняемого войной двусторонним межгосударственным отношениям».

Монография В. В. Познахирева являет собой важный вклад в разработку истории российско-турецких отношений. Хотелось бы высказать пожелание, чтобы труд уважаемого Виталия Витальевича был в скорейшем времени переведен на турецкий язык и стал широко доступен как турецким историкам, так и турецкой читающей публике.

Ляйсан Шахин,

кандидат политических наук, старший преподаватель Института тюркологических исследований Мармарского университета (Стамбул, Турция)

Введение

Познахиревой Ольге Васильевне — дорогой супруге и фактическому соавтору всех моих трудов

Тема пребывания в военном плену высших офицеров вооруженных сил (как своих, так и противника) уже не одно десятилетие активно изучается отечественной исторической наукой, о чем свидетельствуют работы И. В. Безбородовой, Ф. А. Гущина, С. С. Жебровского, О. С. Нагорной, Ф. Д. Свердлова, О. С. Смыслова, E. Н. Улыбина и многих других авторов[2]. Правда, нельзя не заметить, что интересы большинства исследователей сосредоточены, преимущественно, на германских и советских (российских) генералах периодов обеих мировых войн. В то же время судьбы военачальников иной национально-государственной принадлежности, а равно плененных в годы иных вооруженных конфликтов, освещаются учеными пока лишь фрагментарно и, как правило, в рамках журнальных статей, едва ли могущих претендовать на сколько-нибудь широкие обобщения[3].

Настоящий труд призван, отчасти, восполнить указанную историографическую лакуну. Его объектом выступают «генералы» и «адмиралы» (а до введения в Турции высших офицерских званий (1839 г.) — «трехбунчужные» и «двухбунчужные» паши[4]), занимавшие командные и штабные должности в органах управления оттоманской армией и флотом и находившиеся в русском плену в эпоху вооруженного противостояния между Российской и Османской империями.

Родные и близкие названных лиц, последовавшие за ними в плен, не являются самостоятельным объектом монографии и упоминаются на ее страницах лишь в целях более детального освещения отдельных особенностей пребывания в России турецкого генералитета.

Вне рамок объекта исследования нами оставлены те военачальники, которые:

— в силу различных причин приравнивались российским командованием к «пашам высших степеней», не будучи таковыми в действительности;

— занимали посты Господарей Молдавии и Валахии, т. к., несмотря на свою формальную принадлежность к категории «двухбунчужных пашей», названные лица далеко не всегда имели прямое отношение к сфере военного управления[5];

— возглавляли свои национальные воинские формирования, укомплектованные представителями вассальных Порте государственных и автономных образований, а равно племенных союзов Причерноморья и Кавказа (ханы, султаны, князья, мурзы и т. п.), ибо российские власти приравнивали всех этих людей к «однобунчужным пашам», т. е. к «бригадирам» или «полковникам»;

— проходили службу в вооруженных силах Османской империи, не являясь ее подданными.

Само собой разумеется, что в объект исследования нами не включены паши, заключившие с русскими не «обычные», а т. н. «почетные» капитуляции (по другой терминологии: «честные капитуляции» или «соглашения о свободном выходе») и благодаря этому, получившие возможность беспрепятственно вернуться под юрисдикцию Турции[6] (Сущность таких капитуляций лучше всего, по-видимому, сформулировал Петр Великий в своем обращении к защитником Азова от 29 июня 1696 г.: «город Азов нам сдайте с ружьем (Здесь в смысле «с тяжелым вооружением» — В.П.) и со всякими припасы без крови. А вам всем и с пожитками даем свободу куда похочите»