Человек садится в самолет, поднимается на палубу корабля, входит в поезд и пытается прорвать границу слепого дня, чтобы узнать: поражение — лучший учитель победы. Когда видишь пустыню на месте родины своей веры, лучше понимаешь: устоять можно, только не повторив ее соблазнов, не поверив покою и обманчивому торжеству, ибо оно первый шаг к разрушению.
На величие камня (и это тоже урок Византии, чьи сооружения заносчивее Рима) можно ответить лишь величием духа, иначе оно раздавит тебя. И оно не в пурпуре императоров, не в порфире и золоте храмов, а в том, чтобы услышать Христово «возьми крест свой и иди» и не свернуть с этой дороги.
В днях, проведенных со Святителем на камнях его храмов, даже и в пустыне забвения, мы стократ лучше понимали, как узок, но и как необходим душе путь «правила веры».
Говорят, когда Московский Кремль закрывался на ночь, сторожа перекликались так звонко, что было слышно и за кремлевской стеной. И от «Успения» неслось: «Пресвятая Богородица, спаси нас», от Архангельского собора с его великими мощами — «Святые мученики Московские, молите Бога о нас», а уж дальше непременно следовало: «Святителю, отче Николае, моли Христа Бога спастися душам нашим».
