Турция старая и новая - [25]

Ответить на вопрос, сколь продолжительной будет победа второй «железной белой лошади» в обстановке всеобщего разочарования деятельностью предшествующих правительств, будет непросто[6].

ОРДУ

«Орду» по-турецки значит «армия». Для Турции это понятие весьма весомо. В настоящее время армия страны является наиболее мощной на всем Ближнем Востоке и насчитывает более полумиллиона человек. Более того, по определению немецкого военного специалиста фон Кильмансегга, турецкая армия, которая состоит ив 14 дивизий, 8 бригад и 4 учебных дивизий, является самой мощной сухопутной армией во всей Европе.

Турецкая Республика пересмотрела свое отношение ко многим институтам, но к армии оно осталось прежним. Ведь и в Османской империи критерием могущества было войско: оно завоевывало новые территории, пополняло казну новыми трофеями, в армии государство черпало свою силу. Поэтому нет ничего удивительного в том, что и сегодня турки относятся к военному мундиру с уважением и симпатией, что всегда полно зевак около резиденции президента во время смены караула, когда отборные гвардейские части в парадной форме движутся торжественным маршем, словно один человек, нога к ноге, рука к руке. До сих пор каждая более или менее официальная годовщина, не говоря уж о военных парадах, открывается, как правило, под звуки янычарского марша частями, одетыми в парадную форму султанских войск.

Янычары… Когда их видишь сегодня на парадах — в (пестрых шелковых одеждах с белыми тюрбанами на голове, играющими старинные турецкие мелодии на примитивных деревянных духовых инструментах, они напоминают персонажи из оперетты. А было время, когда янычары исполняли далеко не опереточную роль: они были самыми ярыми и самыми жестокими защитниками могущества Османской империи. Эта уникальная в своем роде военная формация восходит к началу XIV века. Янычарское войско набиралось из детей нетурецких, христианских национальностей, которые воспитывались при султанском дворе фанатичными защитниками ислама. Каждые три года христианские провинции обязаны были платить своеобразную дань в виде мальчиков, число которых достигало временами более десятка тысяч. Наиболее способных из них с детства готовили к службе при султанском дворе, и, вырастая, они делали карьеру, а случалось, даже занимали должность великого везира. Остальные шли в янычарский корпус, где господствовала суровая дисциплина. Янычары были тесно связаны с мусульманской сектой «бекташи»; они образовывали нечто вроде рыцарского братства, которое обрекало их на безбрачие. Янычары воспитывались в духе религиозного фанатизма, призывов к «священной войне» против гяуров (неверных). Только так представители христианских народностей Балканского полуострова могли попасть в политическую и военную элиту империи. Османское государство, которое славилось насилием и жестокостью по отношению к угнетенным народам, не знало расовой дискриминации в современном понимании этого слова. Турецкий, или османский, язык и навязанное с детства исповедание ислама — вот что было ключом к получению высоких должностей.

С самого начала янычары в силу своего фанатизма, военной подготовки и дисциплины, естественно, стали решающей силой османской армии. Благодаря им османы одерживали свои самые большие победы, в числе которых было и завоевание Константинополя. Однако в XVII и особенно в XVIII веке янычары, численность которых доходила до ста тысяч человек, стали особой кастой: они щедро награждались и часто диктовали свою волю при низложении старого и возведении на трон нового султана. Позднее, когда им было разрешено вступать в брак и заниматься ремесленничеством, стала слабеть дисциплина и военная сила янычарского корпуса. Появилась коррупция и равнодушие к государственным делам. Постепенно янычары превратились в наследственную касту, которая на время военных действий пополнялась кавалерией, формировавшейся в провинциях султанскими вассалами и не всегда лояльной к султанской власти. Расходы на содержание янычарского корпуса постоянно росли, а военные успехи становились все незначительнее. В 1826 году султан Махмуд II распустил корпус янычар. Тех, кто этому сопротивлялся, он повелел убить, а их бараки сровнять с землей.

С тех пор: в стране был введен рекрутский набор. В период так называемого танзимата (1839–1856)[7] все граждане империи должны были проходить военную службу независимо от вероисповедания, а затем в течение семи лет считались в резерве. Однако на практике все обстояло иначе. Большинство населения Османской империи в середине XIX века составляли мусульмане, в первую очередь арабы, ню лишь одна треть говорила по-турецки. Что могло заменить традиционный призыв к священной войне? Каким образом различные группы многонациональной империи можно было собрать в единую армию’ Понятий «отчизна», «родина» в национальном смысле не существовало, самое большое, на что можно было рассчитывать, — это лояльное отношение к государству. Практика сложилась так, что не-мусульмане платили специальный налог за освобождение от военной службы.

С конца XVIII века стали создаваться специальные офицерские школы, в которых молодые мусульмане со всей империи получали общее и специальное образование. Эти школы, которые готовили высших офицеров, стали за короткое время рассадником новых политических течений.