Тупой панк-рок для интеллектуалов - [8]
Таким образом, мы начали почти ежедневные репетиции. Очень скоро в подвале или около него (стояло лето) стал чалиться весь двор, а также одноклассники парней и мои собственные, всевозможные девицы и типа того.
Сами мы также очень быстро начали использовать помещение не совсем по назначению. Среди прочей «мебели» внизу стоял немыслимый диван (не знаю, откуда он там взялся), на который мы и стали водить наших тогдашних подружек. Ну и выпивать там же.
Лето потихоньку катилось к концу, мы репетировали новые песни, и даже записали еще одно демо, теперь уже долгоиграющее. На бытовой магнитофон в подвале были записаны барабаны и гитара (Ленин тогда уже только пел), а на дешевой студии при каком-то театре, были дописаны бас и вокал. Назвав свое произведение "Crazy Boys" мы отнесли кассету в «Колокол». Не знаю до сих пор, как относится к этой записи. Хронологически — это, конечно же, наш самый первый альбом. Однако он никогда не был выпущен на носителях, и я уверен — выпущен не будет. Мастер-кассета давно утеряна, та бобина, с которой фонограмма тиражировалась в «Колоколе», наверное, давно размагничена. Я лично не знаю никого, у кого бы в домашней фонотеке была приличная копия этой записи. Мы сами ни тогда, ни через год, когда был записан "Duty free Songs", ни уж тем более сейчас не относимся к "Crazy Boys" как к полноценному альбому, и никогда не включаем его в дискографию группы.
18 августа 1991 года мы все крепко залипли на квартире у Маши, той самой Рубановской герлицы. Выпивали всю ночь, под утро упали в сон. Еще через несколько часов нас разбудил телефонный звонок Ленинского папаши — "Выгляните в окно, по Кутузовскому едут танки!". Заебись, путч! ГКЧП. "Лебединое озеро" по всем каналам, вместо SNC радио в эфире дыра. Что-то надо делать, или нет?
Ну-у, мы по большому счету… во-первых, в жопу еще пока (легли недавно)… во вторых — в лом куда-то идти, в третьих — если танки, нас ведь могут и завалить? Но, чуть очухавшись, решили все равно метнуться к Белому дому, позырить, что там и как. Чудной Кутузовский, абсолютно пустой, перекрытый заваленными набок троллейбусами. Идти нам недолго. Именно так, в первый же день переворота мы оказались на т. н. "Анархической баррикаде". Баррикада эта, как и ей подобные построенные всюду вокруг Белого Дома, состояла из перевернутых тролликов нашего родного 2-го маршрута, арматуры, бетонных плит, каких-то досок и прочего кала. Не думаю, что эти сооружения могли действительно эффективно противостоять танкам, пожелай они двинуться на штурм, однако мы старались не думать о подобном развитии событий. Баррикады были скорее местами, вокруг которых кучковались «защитники» по интересам. На одной чалились интеллигенты, на другой — бывшие солдаты, на третьей еще какие-то демократы. У нас были неформалы, и над баррикадой развивался черный флаг с анархией. Идеальный антураж для съемки клипа на любую песню из тогдашнего репертуара Монгол Шуудан!
Несмотря на реальную опасность, мы достаточно весело проводили время. Ленин, на второй день путча приперся на типа чекистской кожаной тужурке (укороченной и блестящей — не иначе дедушкиной) и в фуражке — тоже кожаной. В миксе с постоянными ботан-очками он выглядел просто насмерть! Такой, "комиссарик молодой, щас поведу на расстрел". На баррикаде, а также под ней (сооружение было построено прямо над подземным переходом, в районе теперешней остановки 2-го тролла "Площадь Независимой России") тусовало огромное количество народу: панки, хиппи, металисты, замороченные на политической борьбе анархисты, и просто анархисты. Все бухали. Ларечники, зассавшие от возможности прихода к власти коммунистов, подгоняли бухашку «защитникам» без прайса. Жрали благотворительные датские фасолевые супы в жестяных банках, слушали "Эхо Москвы" из карманных транзисторов (единственная станция, не прекратившая вещание в дни переворота). В числе прочего, я сам был свидетелем эпизода, когда некий экс десантник в годах (выступавший на стороне "защитников") усосал из горла литр неразведенного спирта «Royal», весьма популярного тогда алкогольного напитка, и двинулся дальше на защиту.
Мы неподетски веселились, оставаясь впрочем, на постоянном стреме в отношении возможных провокаций со стороны злодеев — путчистов. На той самой баррикаде я, кстати, впервые услышал песню группы Гражданская Оборона. Какой-то мутный чел, на имидже анархо-панков того времени (хиппистский хаерок, черная шинелька, штаны, заправленные в ботинки) сидел на баррикаде, и, аккомпанируя себе на акустике, выл про "границы ключ". Че за кал? Че за вой? И че за кальный дух исходит от этого вытья? Оказалось, что это одна из популярнейших песен Г.О., мало того — ко всему прочему чувак называл это панк-роком!
А впрочем, тусовало там немало и нормальной братвы, со многими мы познакомились и забратались, вместе выпадая на измену от сообщений о танковых и газовых атаках, снайперах, засевших на крышах близлежащих домов и жертвах первой ночи.
Через три дня путч радостно завершился, демократия победила. Ельцин выступил с танка, прикрывшись Коржаковым, а Наив, Монгол Шуудан, Мистер Твистер и кто-то еще выступили на лестнице Белого Дома с праздничным концертом. Говорят, Шура Иванов в панк-экстазе во время наивовского сета послал со сцены Ельцина на хуй (ну или высказался в подобном духе). Не знаю, своими ушами не слышал.
Монография известного российского литературоведа посвящена петербургскому периоду в творчестве великого писателя, когда тот создавал циклы «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Арабески», «Миргород», комедию «Ревизор»… Автор видит истоки «петербургского текста» во взглядах молодого провинциала через увеличительное стекло столицы на историю родной Малороссии – древнейшей, «материнской» части русской земли, чье прошлое легло в основание славянской Империи. Вот почему картины и проблемы прошедшего Гоголь в своих произведениях соединил с изображением и насущными проблемами столичного «сегодня», сочетавшего старое и новое, европейское и азиатское, «высокие» науки, искусство и культуру с «низовыми» народными взглядами и лубком, вертепом, просторечием; красоту, роскошь дворцов и убожество окраин, величие государства – с мирками «маленьких людей»… Эти явные антитезы требовали осмысления и объяснения от литературы того времени.
Данная книга повествует о кинорежиссере, писателе и сценаристе А. П. Довженко.
Имя гениального русского ученого-кристаллографа, геометра, минералога, петрографа Евграфа Степановича Федорова (1853–1919) пользуется всемирным признанием. Академик В. И. Вернадский ставил Е. С. Федорова в один ряд с Д. И. Менделеевым и И. П. Павловым. Перед вами биография этого замечательного ученого.
Имя князя Дмитрия Ивановича Шаховского (1861–1939) было широко известно в общественных кругах России рубежа XIX–XX веков. Потомок Рюриковичей, сын боевого гвардейского генерала, внук декабриста, он являлся видным деятелем земского самоуправления, одним из создателей и лидером кадетской партии, депутатом и секретарем Первой Государственной думы, министром Временного правительства, а в годы гражданской войны — активным участником борьбы с большевиками. Д. И. Шаховской — духовный вдохновитель Братства «Приютино», в которое входили замечательные представители русской либеральной интеллигенции — В. И. Вернадский, Ф.
Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.
Из яркой плеяды рабочих-революционеров, руководителей ивановского большевистского подполья, вышло немало выдающихся деятелей Коммунистической партии и Советского государства. Среди них выделяется талантливый организатор масс, партийный пропагандист и публицист Павел Петрович Постышев. Жизненному пути и партийной деятельности его посвящена эта книга. Материал для нее щедро представила сама жизнь. Я наблюдал деятельность П. П. Постышева в Харькове и Киеве, имел возможность беседовать с ним. Личные наблюдения, мои записи прошлых лет, воспоминания современников, а также документы архивов Харькова, Киева, Иванова, Хабаровска, Иркутска воссоздавали облик человека неиссякаемой энергии, стойкого ленинца, призвание которого нести радость людям. Для передачи событий и настроений периода первых двух пятилеток я избрал форму дневника современника.