Тупики психоанализа. Роковая ошибка Фрейда - [6]

Не тогда ли у него возникло предчувствие поздней идеи стремления к смерти, Танатосу, в противоборстве с влечением к жизни и Эросу? Об этом остаётся только догадываться.

При желании подобные связи можно не только предполагать, но и строить на них гипотезы о воздействии на взрослого человека мыслей и эмоций детских лет, погруженных в глубины бессознательного и оттуда при определённых условиях всплывающих на свет разума. Таков метод подбора и подгонки фактов под готовый ответ. К сожалению, им слишком часто пользовался Зигмунд Фрейд для доказательства своих теорий.

В юности ему довелось разочароваться в отце. На всю жизнь запомнил он историю, рассказанную отцом во время прогулки. Желая объяснить, как изменилось к лучшему отношение местного населения к евреям, Якоб бесхитростно поведал ему о том, что произошло с ним в молодые годы.

Зимой в субботу Якоб со своим первым сыном вышел на прогулку. По случаю праздника он был хорошо одет, с новой меховой шапке на голове. К нему подошёл местный житель, христианин, и с криком – «Жид, прочь с тротуара!» – сбил шапку с его головы. Она упала в грязь.

– И что ты сделал? – спросил Сигизмунд.

– Я пошёл на проезжую часть улицы и поднял мою шапку, – тихо ответил отец.

«Это казалось мне трусливым со стороны большого, сильного мужчины, который держал за руку маленького мальчика», – вспоминал Зигмунд Фрейд.

Значительно позже, при Гитлере, ему на собственном опыте пришлось убедиться, насколько беспомощным бывает человек во враждебном социальном окружении. А в детстве, услышав этот печальный рассказ отца, он был возмущён до глубины души: почему Якоб не ударил этого подонка, не свалил в грязь! Ему было стыдно за отца.

Негодование мальчика нетрудно понять. Но можно ли осуждать поведение отца? У наглого негодяя, скорее всего пьяного, могли быть поблизости приятели или сочувствующие. В случае драки Якоба могли не только поколотить, но и при вмешательстве полиции назвать виновником конфликта.

Непростым было положение зажиточных евреев среди более бедной основной массы местных жителей. И дело тут не только, а то и не столько в тривиальной зависти. Свое негодование за социальную несправедливость было проще и безопаснее излить на инородцев, находившихся в абсолютном меньшинстве. Вдобавок, предоставлялась возможность насладиться чувством собственного превосходства.

По-видимому, Якоб не смог объяснить сыну непростые обстоятельства происшедшего события. Ему хотелось, чтобы у Зигмунда не было чувства униженности, неполноценности, которое испытал отец. А результат был иным. Разочарование в отце сопровождалось, возможно, уверенностью в том, что сам-то Зигмунд поколотил своего оскорбителя. По его мнению, изменились не нравы, а изменился к лучшему он по сравнению с отцом.

Казалось бы, в данном случае очевидно пробуждение в Зигмунде Фрейде так называемого комплекса Эдипа (соперничества и превосходства сына над отцом при эротическом чувстве к матери), ставшего одним из краеугольных камней его учения. Для этого есть, на первый взгляд, определённые основания. В буржуазных семьях отец нередко авторитарен, и сыну приходится преодолевать его влияние на свою личность.

Однако Якоб не был семейным деспотом. Он отличался спокойным и мягким характером, рассудительностью, хотя мог порой и вспылить. Сигизмунд вряд ли испытывал к нему сильную привязанность. На фотографии он в возрасте примерно 10 лет стоит несколько отстранённо возле отца, сидящего в кресле. Вид у мальчика независимый.

Но даже если у него возникло чувство своего морального и даже интеллектуального превосходства перед менее образованным отцом, это ещё не означает ревность к нему как сопернику за обладание любовью матери. Можно, конечно, предположить, что такие негативные эмоции оставались в тёмных глубинах его бессознательного. Но подобное предположение, основанное на предположении, противоречит научному методу, требующему доказательств. Научная гипотеза, в отличие от вольных фантазий, должна опираться на факты, которые в данном случае отсутствуют.

В психологии приходится иметь дело с множеством сведений о конкретных личностях, в том числе с отклонениями от нормы (которая в немалой степени условна). Исследователь имеет возможность выбрать сведения, подтверждающие его теоретические воззрения, не обращая внимания на другие.

Ситуация усугубляется, когда речь идёт о неосознанных чувствах. Тут для теоретика открыто широкое поле для предположений, которые нельзя ни доказать, ни опровергнуть. А это уже выходит за рамки метода науки.

«Каждый философ, писатель и биограф придумывает свою собственную психологию, выдвигает свои гипотезы о закономерностях и целях душевных актов. В области психологии отсутствуют уважение и авторитет. Здесь любой может, следуя своим собственным вкусам, “заниматься браконьерством”».

Сигизмунд Фрейд с отцом Якобом

Так писал З. Фрейд. И он был одним из наиболее дерзких браконьеров в психиатрии, психологии, а также философии.

Можно ли рационально исследовать область бессознательного? Да! Для этого надо проводить опыты, прежде всего на животных, чем и заняты многие физиологи. Не случайно И.П. Павлов за свои открытия получил Нобелевскую премию, чего не удостоился З. Фрейд. При всех сомнительных решениях Нобелевского комитета, премии за научные открытия присуждаются не за гипотезы, а за реальные доказанные достижения.