Тупики цивилизации и ключи к ним - [22]

В виду этого, мы должны забыть о пережитом конфликте и видеть в обоих лишь искателей истины, которые идут каждый своим путем; религиозный мыслитель путем вдохновения, которое приводит его в область духа, ученый путем наблюдения, которое ведет к раскрытию Бога в явлениях и законах природы.

Вспомним при этом, что в тайных учениях каббалы, также, как и в учениях древних греков, мы часто находим утверждение, что мир идей предшествует миру проявленных форм в природе. Это лишь иное выражение учения Древнего Востока, которое утверждает, что в сущности все формы божественны, что они лишь одеты в плотную материю, видимую физическим глазом людей, что мысль предшествует проявлению, что идея — отец формы и что средневековая схоластическая теология, хотя и была недоступна пониманию необразованных людей, была близка к истине, когда противопоставляла сущность идеи тем феноменам, в которые идея облеклась в нашем физическом мире.

Поверхностные мыслители, которые не поняли действительного смысла этого учения, осмеивали его, несмотря на то, что оно так тесно связано с центральным учением римско-католической церкви о пресуществлении. Это учение утверждает вовсе не то, чтобы изменялись хлеб и вино, это внешняя форма, в которую одета духовная идея; но что-то, что является сущностью этой формы, изменилось и преобразилось в самую жизнь объекта христианского культа.

Вы можете соглашаться с этим или не соглашаться, но считать это смешным — есть признак невежества, которого, к сожалению, достаточно в писаниях менее вдумчивых писателей Реформации. Они высмеивали ту идею, которую не способны были понять.

Наука всегда имела дело с феноменальной стороной мира, и только когда она обращается к философии, ей приходится иметь дело с той сутью, которая делает эти феномены тем, что они есть. Наука имела в виду только то, что можно видеть ощущать, осязать, но если за этим она начнет искать в этих преходящих формах реальное и вечное, тогда эта цель приведет науку и к изысканию методов этого реального; и тогда наука поймет, что и научный интеллект в своих поисках истины есть ничто иное, как один из аспектов той вечной сущности, которая направляет эволюцию к добру и совершенству, как к своей цели.

Здесь кстати вспомнить изречение Мэтью Арнольда, который говорит, что эта вечная сущность есть "сила борющаяся за правду",[6] мысль, которая возникла из его изучения истории. Если мы проследим развитие многочисленных форм тех организаций, которые человеческие расы испробовали в своем поступательном движении, мы должны признать, что это падение и разрушение одной формы за другой было неизбежно, потому что эти цивилизации не воплощали, а попирали законы правды в человеческом общежитии. Продолжая нарушать эти основные законы, цивилизация за цивилизацией рождалась, росла и падала и проходила, как тень, одна за другою, и для наших собственных дней остается также великая проблема искать, не найдем ли мы то, искомое, при котором человеческое общество будет построено в согласии с основными законами праведной жизни.

"Сила, борющаяся за правду" и интеллект человеческий имеют общий источник. Великая истина эволюции состоит в том, что в ней шаг за шагом вырабатывается всё более и более высший тип человечества, и что то, что было помощью для дикаря, может быть вредно позднее, когда начнет раскрываться божественное в человеке. Ибо соотношение между высшими и низшими свойствами человека меняют свой характер с течением эволюции.

Следя за процессом эволюции, мы находим, что низшее постоянно жертвуется ради высшего. Минералы разрушаются, чтобы подготовить почву, на которой произрастут растения; растения идут на пищу животным; борьба в мире животных вырабатывает качества, необходимые для дальнейшей эволюции.

У высших социальных животных мы находим хитрость и ум выраженными в меньшей степени, но зато мы находим там социальный инстинкт, благодаря которому животные защищают друг друга, сильный защищает слабого, самцы защищают самок, а самки защищают детенышей; таким образом мы находим первый прообраз возможного общежития, где живые существа живут не для взаимного истребления, а для взаимной помощи и совершенствования

Точно так же мы наблюдаем нарождение высших человеческих качеств, которые, развиваясь в течение миллионов и сотен миллионов лет, заявляют о себе в наши дни всё ярче и выразительнее.

Глядя на развитие нашей науки, мы не можем не задать вопроса: двигается ли наука по пути эволюции, или она сошла с этого пути? Не применяет ли она силы человеческого ума на то, чтобы разрушать человеческое общество, а не на то, чтобы его созидать? Не пользуется ли она новыми открытиями для создания орудий разрушения, вместо того, чтобы работать над распространением мира, благожелательства и счастья среди людей?

И мы начинаем спрашивать себя — в силах ли будет существовать человеческое общество, может ли продолжаться цивилизация, если наука не сойдет с этого мертвящего пути разрушения и не вступит на путь благоволения и помощи человечеству?

Потому что, если наука будет следовать по этому мертвящему пути, это покажет, что человеческий интеллект извратился, преследуя эгоистические цели, и потерял всякую моральную чуткость, достигая того, что она считает своим прогрессом, а что на деле является её упадком.