Тупик - [4]

— Отлично. Здесь, в пригороде, я чувствую себя каким-то Братцем Кроликом. Хочу поскорее вернуться в свой терновый куст[3].

Пейдж рассмеялась:

— Отлично вас понимаю. Я и сама выросла в Лейк-Блаффе. Но с тех пор прошло много лет, и я с трудом выношу родные места — такое ощущение, что мне там не хватает кислорода.

Я оглянулась на дом, размышляя, следует ли попрощаться с родственничками. Хорошие манеры вроде бы этого требовали, но не хотелось выслушивать пятнадцатиминутную лекцию о том, что мне следует, во-первых, вымыть за всеми посуду, а во-вторых, привести в порядок свою жизнь. Пожав плечами, я направилась следом за Пейдж Каррингтон к воротам.

У балерины оказался новенький «Ауди-5000» серебристого цвета. То ли Чикагский театр балета платил своим танцовщицам сногсшибательную зарплату, то ли родственники из Лейк-Блаффа подбрасывали дочке достаточно денег, чтобы покупать шелковые костюмы и иностранные спортивные автомобили.

Пейдж вела машину точно так же, как танцевала — элегантно и точно. Мы обе плохо знали район, поэтому несколько раз сворачивали не там, где нужно. В конце концов кое-как выбрались на автостраду Эйзенхауэра.

Пейдж почти все время помалкивала. Я тоже думала о своем. Вспоминала двоюродного брата, грустила, испытывала чувство вины. Именно из-за чувства вины я и устроила скандал своим тупым, толстопузым родственникам. Дело в том, что я совсем забросила Бум-Бума. Я знала, что ему приходится тяжко, но времени на общение не хватало. Почему я не оставила на автоответчике номер своего отеля в Пеории? Что, если Бум-Бум места себе не находил от тоски? Может быть, он пытался найти спасение в любви и не сумел. Или во всем виноваты сплетни — что он будто бы украл в порту какие-то бумаги? Наверное, Бум-Бум надеялся, что я смогу ему помочь — ведь нам приходилось и раньше сражаться бок о бок. Но меня рядом не оказалось.

Со смертью Бум-Бума я, по сути дела, лишилась семьи. Правда, у моей покойной матери была тетя, которая и сейчас живет за городом, в Мелроуз-парке. Я видела ее всего несколько раз в жизни. Ни она сама, ни ее пузатый самоуверенный сын родственных чувств у меня не вызывают. А с Бум-Бумом я провела все детство. Мы вместе играли, дрались, защищали друг друга. В последние десять лет мы виделись мало, но все время помнили — если возникнет необходимость, есть на кого опереться. И вот в нужный момент я не смогла прийти ему на помощь.

Когда мы оказались на пересечении шоссе 90 и 94, по ветровому стеклу застучал дождь. Это вернуло меня к реальности. Я заметила, что Пейдж время от времени бросает на меня косые взгляды. Я обернулась к ней и вопросительно подняла брови.

— Ведь вы душеприказчица Бум-Бума? — спросила она.

Я не стала это отрицать. Пейдж забарабанила пальцами по рулю.

— Мы с Бум-Бумом так и не обменялись ключами от квартир. — Она смущенно улыбнулась. — А мне хотелось бы забрать кое-какие свои вещи.

— Конечно. Я собираюсь отправиться туда завтра после обеда. Нужно просмотреть бумаги. Давайте встретимся в два часа.

— Спасибо. Это очень мило с вашей стороны... Можно, я буду называть вас Вик? Бум-Бум так много рассказывал мне о вас, что у меня такое ощущение, будто мы давно знакомы.

Шоссе нырнуло в тоннель под зданием почты, от которого начиналось шестирядное шоссе. Пейдж удовлетворенно кивнула.

— А вы можете называть меня Пейдж.

Она перебралась в другой ряд, «ауди» пристроился за мусоровозом и повернул налево, к Уобош.

Я вылезла неподалеку от своего офиса в Палтиней-Билдинг находившегося на углу улиц Уобош и Монро.

По путепроводу пронесся поезд надземки.

— До свидания! — заорала я, пытаясь заглушить грохот. — Значит, завтра в два.

Глава 2 Пустые хлопоты любви

«Черные ястребы» платили Бум-Буму целую кучу денег. Немалую их часть он потратил на шикарную квартиру в стеклянном здании на Лейк-Шор-Драйв к северу от Честнат-стрит. Этой квартирой Бум-Бум обзавелся лет пять назад. Я несколько раз бывала у него в гостях, среди гурьбы веселых и нетрезвых хоккеистов.

Адвокат Бум-Бума, Джеральд Симондс, выдал мне ключи от квартиры, а также от «ягуара», принадлежавшего покойному. Все утро мы просидели над завещанием. Этот документ наверняка должен был привести многочисленных тетушек в неистовство: мой двоюродный брат почти все свое состояние завещал различным благотворительным фондам, в первую очередь Фонду вдов хоккеистов. О тетушках в завещании и вовсе не упоминалось. Мне Бум-Бум оставил кое-какие деньги, сопроводив этот пункт завещания пожеланием, чтобы я не тратила указанную сумму на «Блэк лейбл»[4]. Я засмеялась, а Симондс неодобрительно нахмурился. Он сказал, что всячески пытался убедить своего клиента изменить этот пункт, но мистер Варшавски настоял на своем.

Мы закончили около полудня. Раз уж я оказалась в финансовой части Чикаго, можно было бы заняться делами одного моего клиента, но работать не хотелось. Ничего интересного я в данный момент не расследовала — лишь пару обычных рутинных дел. Кроме того, мне нужно было разыскать одного типа, который смылся, прихватив с собой половину средств компании, а в придачу еще и сорокафутовую яхту. Но это могло подождать. Я отправилась на стоянку возле «Форт-Диаборн-Траст», села в свой зеленый «меркури-линкс» и поехала в сторону Золотого Берега.