Тун. Лето в розовом городе - [37]

– Если ты умеешь считать до трех, значит, сможешь и танцевать! Мек, ерку, ерек![45] Оп!

Скорость и легкость, с которыми он двигался, казались мне непостижимыми. Но постепенно, хоть и медленно, у меня стало что-то получаться. На звуки музыки подтянулись соседи, и веселье развернулось с новой силой.

К вечеру хозяин достал из погреба вторую канистру с домашним вином для дам и припрятанную бутылку самогона из тутовника – для мужчин. Мужчины играли в нарды, а мы помогали Асе, хохоча над ее остроумными дополнениями к историям Акопа. Лишь к полуночи, убрав и перемыв гору посуды, мы вышли во двор.

Непривычная глазу тьма окружала нас, вобрав в себя, заставляя забыть о повседневной суете. Пение цикад и размеренный шум воды с обрыва подчеркивали красоту ночи. Я укуталась в шерстяной плед и отказалась от прогулки по окрестностям – вид догорающего костра казался приятней перспективы терпеть Маринэ рядом с Тиграном. Они вышли на улицу гораздо позже остальных, но неожиданно Тигран пожелал всем приятной прогулки и зашагал ко мне.

Так мы остались втроем: я, он и дивная ночь. Тигран принес дрова, чтобы позже вновь разжечь костер, и присел на бревно. Что-то изменилось между нами, и эта перемена пугала меня. Мы сидели в тишине, погруженные каждый в свои мысли. Он закурил.

– Она красивая. – Казалось бы, простая констатация факта, но как тяжело произнести это вслух.

– Маринэ? Пожалуй, да. Красивая и пустая.

Ответ удовлетворил меня, но я все еще злилась.

– Значит, будет хорошо гореть, как эта лоза, – пробурчала я и бросила сухую виноградную ветвь в догорающий костер.

Тигран тихо рассмеялся:

– Что творится в твоей голове, Мар!

Лучше тебе не знать, Тигран. Но он знал. Во всяком случае, догадывался.

– Посмотри на небо!

Его голос звучал тихо, но был слышен, казалось, всему Аштараку. Я откинула голову, и увиденное отняло у меня дар речи – миллиарды звезд повисли над нами, мерцая и переливаясь в объятиях бесконечной Вселенной. Впервые я видела такое обилие красок, впервые испытала состояние благоговения перед масштабами, окружающими нас. Окажись я здесь сразу после Москвы, то, вполне вероятно, была бы раздавлена этим небом.

– В детстве я ненавидел зиму, потому что бабушка заклеивала окна, и я не мог выбраться на крышу, – вдруг заговорил Тигран. – А летом я торчал там часами, представляя, что отец смотрит на меня со звезды.

Я с жадностью вслушивалась в каждое слово, будто оно могло стать последним.

– Как это произошло? – тихо спросила я.

– Артур тебе не рассказывал?

– Нет.

Тигран нахмурился.

– Он разбился в горах до моего рождения. А маме было всего девятнадцать, она осталась беременная, без мужа. Мой так называемый дед заботился о своей репутации больше, чем о семье, – он не мог допустить такого позора. Она сбежала и пролежала на могиле отца всю ночь, а утром ее еле живую нашла моя бабушка и привела домой. Потом родился я, но мама так и не оправилась от горя.

Я слушала его и мотала головой, разгоняя тоску. Слишком много тягот пришлось на хрупкие плечи, в тот год душа Каринэ умерла вместе с любимым. Вот о чем она говорила тогда на кладбище.

– Вы общались с дедом?

– Ни разу. Ни я, ни мама. Он никогда не интересовался нами, да нам и не нужно было – сами справились.

Тигран подбросил дрова. Я протянула обледеневшие руки, и тепло нежно коснулось их.

– Знаешь, я ведь еще никому не рассказывал про маму.

– Даже Анжеле? – ляпнула я и тут же пожалела.

Но Тигран лишь улыбнулся и покачал головой:

– Даже ей.

Искры ожившего костра потянулись в небо. Должно быть, затем, чтобы согреть руки тех, о ком молятся живые.

– Ты до сих пор думаешь, что мертвые смотрят на нас? – услышала я собственный голос.

– Надеюсь, что да. Я бы очень этого хотел.

– А я нет.

– Хи?[46]

– Стыдно – они же видели, какой я была.

– Ошибаются все. Важно, какая ты сейчас.

– А сейчас мне стыдно, что я счастлива. Я будто дразню их.

Я спрятала лицо в колени. Снова эта дрожь! Не спасали ни плед, ни тепло костра, ни присутствие Тиграна.

– В ту ночь был не только алкоголь… Чтобы не плакать по родителям… Я ждала их до последнего, но они не пришли. Дальше я помню только то, что просила отвезти меня домой.

– Почему не вызвала такси?

– Не успела. Руслан начал ко мне приставать, и я расцарапала ему лицо.

– Мар… – Рука Тиграна коснулась моего плеча, но я отстранилась.

– Я выбежала на улицу, он догнал меня, схватил за горло. К нам подошли те два парня. Это увидели его друзья и тоже подтянулись. Парни были пьяны, что-то сказали, завязалась драка… Помню, как меня затащили в машину. Я кричала, он ударил меня, отвлекся и потерял управление. Позже сказали, что за рулем была я, а я даже не умею водить!

Слезы текли ручьем, моя душа освобождалась от груза, поднимаясь над обрывом, крышами домов, деревьями. Тигран сжал мои пальцы в своих ладонях. Этот жест был слишком интимным. Я не была готова к нему. Не сейчас.

– Не надо меня жалеть – я заслужила все, что со мной произошло. Вот только за урок пришлось заплатить слишком дорого.

Я часто мечтала, что в моей жизни появится принц и все у нас будет, как полагается героям из сказок. В моем мире я была мила и прекрасна. И уж точно не сидела на бревне, укутанная в старый плед, с пропахшими дымом короткими волосами и опухшим от слез лицом. Даже Спящая красавица в гробу выглядела лучше!