Туманные острова - [38]

О своей «простой» жизни он рассказывает шутливо, пряча за шуткой застенчивость.

– Ну как прожил двадцать семь лет – «родился, рос, кормился соскою…». Давайте уж расскажу все сразу. Я ведь знаю, о чем будете спрашивать. Люблю альпинизм. Около 20 раз поднимался к вершинам. Только не пишите, что к очень высоким. Люблю джаз. Люблю Кента и Рериха. Ездил на мотоцикле, прыгал с парашютом, плавал под водой с аквалангом. Люблю удить рыбу, до боли в сердце люблю Москву. Очень скучаю по сыну. Сейчас скучаю особенно.

Борис Егоров: «Сыграем перед дорогой».

Комсомолец. Работу, которая мне предстоит, выполню с гордостью за наш комсомол. Я счастлив, что эта работа может стоять рядом с работой ребят с Ангары, с работой ребят-шахтеров и агрономов. Только писать будете, пожалуйста, о работе моей говорите без громких слов.

Что же еще?.. Отец мой, когда узнал, куда я готовлюсь, сказал: «Решай сам». Я думаю, что это верная позиция. Я со своим сыном буду поступать так же. Мой путь к предстоящему старту прост и в то же время непрост. Если бы пять лет назад я проходил комиссию с Гагариным, Николаевым и Быковским, меня бы непременно забраковали. Хотя я абсолютно здоров, но и теперь по физической подготовке в один ряд с космонавтами стать не могу. Но я все-таки много тренировался, и моего здоровья вполне достаточно для полета.

О спутниках я могу сказать слова самые добрые, полные уважения и доверия. Константин Петрович является примером для меня как ученый. Владимир Михайлович мужеством и настойчивостью завоевал право на этот полет. Мы сообща сделаем все, что ожидает от нас наука. Ну а теперь давайте прощаться…

Высокий молодой человек, последний раз улыбнувшись голубыми глазами, убегает по лестнице кверху. На столе, против стула, где он сидел, остался холодный, нетронутый чай.

Послезавтра полет.

Фото автора. Космодром, 10 октября. 13 октября 1964 г.

Возвращение

Репортаж с космодрома и из района приземления

К моменту утренней связи с командным пунктом на космодроме корабль «Восход» прошел над Землею около полумиллиона километров. Что делал, как чувствовал себя к этому времени экипаж? С восходом солнца журналисты атаковали ученых и членов Государственной комиссии. В большом зале, увешанном картами, где установлена радиотелефонная связь с кораблем, нам рассказали:

– Ночью члены экипажа по очереди отдыхали и продолжали работать. На корабле все в порядке. Вот несколько деталей пятиминутной беседы с экипажем корабля, пролетавшего над космодромом.

Главный Конструктор:

– …Хорошо. Ну а теперь интересно, как у второго дела?

Голос Феоктистова:

– Самочувствие хорошее…

Возвращение! Парадный кортеж космонавтов.

Далее диалог с космосом продолжался так:

– Как переносите невесомость?

– Не замечаю.

– Не понял, повторите.

– Не замечаю – много работы. Время здесь летит очень быстро. Много интересного встретили.

– Значит, не успеваете! Что ж, на сверхурочную работу надо вас оставить.

– Согласен.

– Только (улыбаясь) учтите: суточных сверхурочных платить не будем.

– Согласны работать на общественных началах.

– Ну пошутили, теперь о делах. Как программа работ?

– Только что наблюдали полярное сияние. Будет что рассказать…

Во время сеанса связи в зал набивается столько людей, что журналистам приходится записывать, положив тетрадку на спину товарищу. Не пропускается ни одного слова из космоса. Особенно внимательны ученые и конструкторы разных систем корабля. Каждый ждет, что скажут из космоса о работе его системы. Напряженно вслушиваются даже в интонацию голоса. Три слова доклада – и человек, облегченно вздохнув, улыбается. К концу доклада улыбаются все.

На утреннем сеансе связи опять речь заходит о «сверхурочной работе».

– «Рубин», «Рубин», готовы ли к заключительному этапу программы?

– Экипаж готов к заключительному этапу программы. Просим разрешить продолжить полет.

– Но ведь договоренности не было.

– Да, не было. Но мы встретили много интересных явлений.

– Много есть, о, друг Горацио, чудес на свете, – следует ответ «по Шекспиру». – Но у нас не было договоренности. Готовьтесь к заключительному этапу, – твердо говорит Главный Конструктор.

Речь идет о посадке. Мы просим Главного Конструктора рассказать, как будет проходить посадка. Вот что он рассказал:

– Вы видели старт. Вы волновались. Я тоже волновался. Трудности при посадке не меньше, чем при старте. Корабль входит в атмосферу со скоростью намного большей, чем скорость артиллерийских снарядов. Небесные тела при такой скорости сгорают, и мы видим только огненный след. Это оберегает нашу планету от постоянной бомбардировки метеоритами. Тут же задача обратного порядка. Надо, чтобы через атмосферную подушку планеты корабль прошел невредимым. Для этого конструкция корабля тщательно продумана. У него теплостойкая оболочка. Он может приземлиться и опуститься на воду. Тщательно продумана траектория спуска. Корабль «Восток» большинство космонавтов покидали с помощью катапульты и парашюта. Корабль при этом тоже благополучно опускался на Землю. «Восход» космонавты в воздухе не покинут. Они ступят на Землю прямо из корабля. Само собой понятно, здесь сработает специальная система «мягкого приземления». Она позволит кораблю коснуться Земли с почти нулевой скоростью. Корабль не боится ни сильного ветра, ни сильной волны…