Туманная река 3 - [38]

Мужик за барной стойкой пару минут что-то гневно выкрикивал, при этом активно жестикулируя руками. В довершении всего из двери, которая соединяла барную стойку и внутренние помещения, вышел ещё один мужичок. Такой же плотной комплекции, но повыше ростом. Судя по расплющенному носу, либо бывший боксёр, либо просто уличный боец.

— Вышибала, — усмехнулся Корней.

— Он говорить…, — начал вольный перевод Маура.

— Не надо перевода, — я махнул рукой, — задай ему этот вопрос повторно и скажи, если не перестанет врать, мы тут всё разнесём к чёртовой бабушке!

Я сделал пару шагов к барной стойке и смахнул с неё вазу с цветами, которая тут же разлетелась на куски. Вышибала заревел, как бык и бросился на меня, выстави вперёд руки с толстенными короткими пальцами. Лишь шаг удалось сделать грозе местных жителей, потому что Корней успокоил психопата правым боковым в район скулы. Мужик с разбегу воткнулся головой в барную стойку, рухнул мне под ноги и затих. Либо отрубился, либо чтоб больше не били, притворяется, какой ему резон рисковать здоровьем за здорово живешь? Проявил героизм перед хозяином, и хватит на сегодня. Может ему уже неделю зарплату задерживают?

Маццателло о чём-то задумался, и снова выдал двухминутную тираду. Речь уже изобиловала более мирным нотками, я бы даже сказал, с оттенками некого заискивания. Может дать ему руку поцеловать, подумал я, и сунул ему ладонь внешней стороной.

— Пусть поцелует мне руку, если не врёт, — сказал я опешившей Мауре.

Маццателло обречённо ткнулся в мою руку своим противным носом. После чего я его похлопал как поросёнка по щеке.

— Что он сейчас сказал? — спросил я нашу симпатичную переводчицу.

— Он говорить девочка увезти чёрная машина, — ответила мне Мауро.

— Ну, смотри если соврал, — проревел Юра Корнеев и, взяв деревянный стул, со всей дури разнёс его об стену на куски.

Мы вышли на улицу, с холма открывался замечательный вид на древний город. Внизу, справа, по железной дороге с громким шумом пробежал поезд, и всё это смотрелось, как игрушечная железная дорога. А в крошечном Ватикане зазвонили колокола, и началась церковная служба.

— Где искать эту чёрную машину? — пробубнил Корней, — если только с вертолёта полетать над Римом. Да и то дело тухляк.

— Мне сверху видно всё, ты так и знай, — задумчиво пролепетал я.

Девушки Маура Лари и Сильвия Фазоли притихли и понимали, что если сейчас мы ничего не придумаем, то девочку уже не спасти.

— Юр, ты в Бога веришь? — спросил я Корнея.

— Чуть-чуть, — пожал он плечами.

— Девчонки, — я обратился к итальянкам, — где у вас в Риме есть плохое магическое место? Там, где людям бывает страшно?

Итальянки что-то затараторили перекрикивая друг друга, но через минуту они пришли к единому мнению, что такое место есть на площади Барберини.

— Ехать такси! — Маура и Сильвия поспешили к очень крутому спуску с холма в вечный город.

Мы с Корнеем двинулись следом. Ступеньки этой самодельной лестницы были сделаны из чего непопадя. Иногда в конструкции проглядывали камни, иногда под ногами трещали худые досочки деревянных продуктовых ящиков, про перила, естественно никто не подумал.

— Вот будет фокус, если я здесь шею сломаю, — пробубнил Корнеев, — ведь никто не поверит, что был абсолютно трезв!

— Ну, тогда я на тебя спиртиком побрызгаю, чтобы поддержать авторитет, — хохотнул я.

В такси, который нас вёз обратно, на другой берег Тибра. Измучившиеся за день девчонки уютно примостились на моих плечах и заснули. Юре же оставалось на переднем сиденье довольствоваться обществом болтливого водителя. И итальянца даже не смущал тот факт, что мы его абсолютно не понимаем.

— Таксист говорить вы приятный собеседник, — засмеялась Маура, когда мы прибыли к небольшой церкви Санта-Мария-делла-Кончеционе.

Это тот самый случай, когда название гораздо больше самого архитектурного объекта, усмехнулся я про себя. Мы поднялись по каменной лестнице, с двумя лестничными пролётами, которая вела сразу же на второй этаж. Однако дальше просторной с высоким потолком прихожей, нас не пропустил какой-то монах.

— Он говорить, пока Олимпиада, они не работать, — перевела мрачную речь церковника Маура.

— А так? — я вынул из красных джипсов десять долларов.

Монах что-то зашептал себе под нос, несколько раз перекрестился, потом закрыл за нами дверь церкви на засов и, взяв десять баксов, показал рукой следовать за ним. Над входом в подземную крипту, такое сводчатое помещение, была сделана надпись: «То, кем являетесь вы — мы были; то, что мы есть — вы будете». По крайней мере, так утверждала Маура.

— Намекают на круговорот костей в природе, — невесело пошутил я и потрогал амулет от Тьмы, который начал медленно разогреваться.

— Жуткие ощущения, — пролепетал Корней, рассматривая убранства римских подземелий.

По стенам везде из человеческих костей и черепов были выложены всевозможные орнаменты. А скелеты, одетые в монашеские рясы несли свою вечную бессмысленную службу. В шестом помещении амулет стал просто обжигать мою грудь.

— А что мы здесь ищем? — Юра тревожно оглянулся.

Маура же неосознанно от страха прижалась ко мне, а Сильвия к Корнею.