Туман войны - [74]

Выйдя в коридор, я прошел мимо Гомез, по-прежнему погруженный в мысли: как все поднести бойцам, какие слова сказать?

— Денис, — окликнула Валькирия, и я согнул руку с отведенным вверх указательным пальцем.

— У Бориса Жебровски брат умер, сообщить сейчас или потом?

Я встряхнулся и подозвал Гомез, уточнив:

— Группа капитана Биррата еще в Крепости?

— Да, я едва успела задержать их убытие на берег.

А она весьма проницательна, мы бы сработались. Да чего там, уже сработались, даже немного жаль с нею расставаться.

— Денис, я хочу… — Ее черты разгладились, в глазах появилось сожаление.

— Вот только не надо всего этого, женского, поговорим, когда вернусь.

— Ты не то подумал. — Она даже сплюнула от досады.

И правда, с чего вдруг решил, что Гомез пробило на сантименты?

— Я хотела помочь с вооружением и разработкой плана действий, когда ты с группой останешься в Крепости один.

— Да, конечно, — кивнул я. — А сейчас слушайте приказ, майор: группе Биррата спуститься в доки, вам оставаться на запасном КП. Выполняйте.

Я отсалютовал и направился к лестнице — нужно быстрее заканчивать с эвакуацией.

Глава 4 План

Подводный док — нехитрое сооружение в скале, простыми словами, искусственный грот с полукруглым потолком, переходящим в стены, прямоугольным бассейном, заполненным водой, и забетонированной узкой площадкой по периметру.

В стенах имеются все необходимые разъемы для подключения силовых кабелей и оборудования, в нишах, как под водой, так и под потолком, прячутся лампы, и все. Ничего лишнего, таковы требования безопасности объекта.

Когда программируемый автомат заходит в док через подводные ворота и всплывает в бассейне, техники выкатывают из смежного коридора на тележках генераторы, походные стенды, торпеды-ракеты, закрывают за собой мощные стальные створки, изолируя док от Крепости, и приступают к обслуживанию аппарата. Если что-то пойдет не так, случится пожар или взрыв, створки защитят коридоры от затопления — такая схема обслуживания подлодок на секретных базах действует с давних времен и вряд ли когда-нибудь изменится.

Сейчас я нарушил правила, не было нужды задраивать коридоры, доки опустели, персонал был эвакуирован, в Крепости остались только я и группа капитана Биррата.

Парни расположились кто где, Вул сидел на рюкзаке, привалившись спиной к стене возле сдвинутой створки, его верная снайперка лежала на коленях. На краю бассейна, у поручней для водолазов, устроился Франц, кидавший в воду жвачки, освобожденные от вкладышей, рядом стоял задумчивый Кэп, взгляд его блуждал по потолку, где мерцали подсвеченные лампами причудливые узоры. Пак сопел в противоположном от Вула углу, ему конкретное счастье привалило — Гомез расстаралась насчет взрывчатки. Только особых термитных зарядов нам выдали четыре ящика, я о таких до сегодняшнего дня и не слышал. В комплекте к зарядам шли блоки радиоуправления, хитрые приспособления для засверливания сверхпрочных стен и еще куча всяких девайсов, с которыми мог управиться лишь опытный сапер, понимающий толк во всем этом оборудовании.

Я стоял в проеме между раскрытыми створками, в коридоре за моей спиной тихо плакал Борис Жебровски. С ним был Чухрай — наверное, я поступил неправильно, рассказав Борису о смерти брата после того, как сообщил реальное положение дел группе. Я честно пытался понять, что проще осознать: скорбное известие или вскрывшиеся обстоятельства о виртуальной реальности. Пытался представить реакцию парней перед встречей, но все равно ошибся, не смог предугадать поведения. Рассказал все как есть, вспомнил почти каждую мелочь. Зачем таить что-то от людей, если и так ходишь по лезвию между жизнью и смертью и тянешь за собой товарищей?

Все, кроме Пака, погрузились в собственные мысли и переживания, целиком ушли в себя, чего я не ожидал, думал, будет много непечатных выражений, эмоции зашкалят, а вышло… Вышло вот так. Тишину в доках нарушали шорох обертки, всплеск упавших в воду жвачек и тихий плач Бориса Жебровски. И никто из нас не осуждал этого двухметрового увальня, просто не смел так поступить — горе потери каждый переживает по-своему.

Наверное, мы все чуточку в душе завидовали Счастливчику Тедди, который остался на базе в госпитале, ему не довелось узнать о предательстве Руди Новака, он даже не знал, что мы следили за Кларком, ничего толком не знал и, вероятно, так ничего и не узнает. Может, оно и к лучшему, не зря его прозвали Счастливчиком.

— Кэп, — тихо позвал я и подошел к краю бассейна. — Я возьму Пака и пройдусь по этажу. Когда остальные соберутся вместе, дай знать.

Он кивнул.

— Пак, бери сумку с инструментом и проводами, планшет и топай за мной. — Я махнул рукой, направляясь к выходу.

Кореец догнал меня уже в коридоре.

— Дэни, брат, скажи, — начал он в свойственной ему манере. — А лучше объясни, после статис-капсулы, если отключат, мне придется заново учиться ходить или нет? — Он скривился и поскреб ногтями помеченную оспинами щеку. — Сколько ж мы в них валяемся? Мышцы точно атрофируются, нужду справляем под себя, дышим через трубку, жрем через трубку…

Мы зашли в соседний док, где в бассейне ждал еще один программируемый автомат.