Туман над Парагон-уок - [3]

— Я была дома вчера вечером. Фанни жила здесь со мной и моим мужем. Она была сестрой моего мужа, сестрой по отцу. Я полагаю, что вы это уже знаете. Ей было всего семнадцать лет. Она была помолвлена с Алджерноном Берноном, но свадьбу отложили по крайней мере на три года — до тех пор, пока ей не исполнится двадцать.

Питт не прерывал ее. Он редко прерывал кого-либо. Даже незначительные замечания, казалось бы, совершенно не относящиеся к делу, могут позднее сыграть свою важную роль — например, выдадут скрываемые чувства, а то и нечто большее. Томас хотел узнать все, что мог, о Фанни Нэш; как другие люди воспринимали ее, и что она значила для них.

— Такой срок может показаться очень долгим для помолвки, — продолжала Джессамин, — но Фанни была очень молода. Она росла одна, вы понимаете. Мой свекор женился во второй раз. Фанни на двадцать лет моложе моего мужа. Она всегда казалась ребенком. Не то чтобы простушкой… — Миссис заколебалась, и Питт заметил, что ее длинные пальцы поигрывают фарфоровой фигуркой на столе, крутя ее туда-сюда. — Просто… — Она искала подходящее слово. — Бесхитростная… невинная.

— И она должна была жить здесь, с вами и вашим мужем, до своего замужества?

— Да.

— Почему так?

Миссис Нэш посмотрела на Томаса с удивлением. Ее голубые глаза были просто ледяные, в них не стояло слез.

— Ее мать умерла. Естественно, мы предложили ей дом. — Она холодно и чуть заметно улыбнулась. — Молодые девушки из хорошей семьи не живут одни, мистер… извините… я забыла ваше имя.

— Питт, мэм, — ответил Томас с той же холодностью. Он был раздражен. Удивительно, что он еще мог быть чувствительным к неуважению после стольких лет такой работы. Впрочем, Питт не показывал этого, мысленно улыбаясь. Шарлотта была бы сейчас разъярена; слова вылетали бы из ее рта в тот же момент, как приходили ей в голову. — Я думал, она могла бы остаться со своим отцом.

Улыбка все-таки прорвалась на поверхность, выражение лица Томаса смягчилось. Джессамин ошибочно приняла это за самодовольство. Краска прилила к ее необыкновенно красивому лицу.

— Фанни предпочла жить с нами, — сухо произнесла она. — Это понятно. Девушка не должна появляться в свете без сопровождения — предпочтительно сопровождения леди из ее собственной семьи, которая может дать ей при случае верный совет. Я всегда была рада делать это. Вы находите это правильным, мистер… Питт? Вы же не просто потворствуете своему любопытству? Впрочем, наш образ жизни, вероятно, совсем не знаком вам.

Томас уже приготовил язвительный ответ, но вспышка гнева могла привести к разрыву отношений, а он не мог позволить себе враждовать с миссис Нэш. Инспектор поморщился.

— Может, это и не важно. Пожалуйста, продолжите ваше описание вчерашнего вечера.

Прежде чем начать говорить, Джессамин глубоко вздохнула, очевидно, принимая какое-то решение; потом пересекла комнату, подошла к полке над камином, уставленной фотографиями, и заговорила таким же ровным голосом, как и раньше:

— Фанни провела абсолютно обычный день. Конечно, у нее не было никаких обязанностей по дому… Я делала все. Утром она написала письма, заполнила свой дневник и в заранее установленный час встретилась с портнихой. Пообедала здесь, дома, затем после обеда села в экипаж и поехала наносить визиты. Она говорила мне, куда едет, но я забыла. Насколько я могу помнить, люди, которых она посещала, были всегда одни и те же, и это вряд ли имеет какое-либо значение. Если вы пожелаете, то можете узнать у кучера. Обедали мы дома. Леди Помрой навестила нас. Очень скучная персона, но семейные обязательства… Впрочем, вам не понять.

На лице Питта не отразилось никаких иных чувств, кроме вежливого интереса.

— Фанни уехала рано, — продолжала миссис Нэш. — Она еще не полностью усвоила правила этикета. Иногда я думаю, что она была еще слишком молода для выхода в свет. Я пыталась обучить ее, но она несколько простовата. В ней, кажется, совершенно отсутствовала способность притворяться. Даже простейшее увиливание для нее — пытка. Она уехала, чтобы выполнить мелкое поручение, какая-то книжка для леди Камминг-Гульд… По крайней мере, она так сказала.

— Вы думаете, что это было не так? — спросил Томас.

Легкая дрожь пробежала по лицу хозяйки дома, но Питт не понял, из-за чего. Шарлотта, возможно, могла бы объяснить ему это, но ее не было рядом.

— Я думаю, что все было так, как она сказала, — ответила Джессамин. — Как я уже объясняла вам, мистер… э… — Она махнула рукой в раздражении. — Бедная Фанни не умела обманывать. Она была бесхитростной, словно ребенок.

Питт редко видел бесхитростного ребенка. Бестактного — может быть; но большинство детей, которых он припоминал, обладали естественной хитростью лисы и упрямством финансиста, хотя, конечно, некоторые из них и были добродушны. Кстати, уже третий раз Джессамин упомянула о незрелости Фанни…

— Хорошо, я могу спросить об этом леди Камминг-Гульд? — сказал Томас с улыбкой, которая, как он надеялся, была такой же простодушной, как и у Фанни.

Леди Нэш резко отвернулась от него, высокомерно приподняв одно плечо, словно его лицо внезапно напомнило ей, кем он является, и что нужно указать надлежащее ему место.