Тульский-Токарев. Том 2. Девяностые - [16]
Вот и на этот раз бывший зэк положил Токареву на стол газетный кулек. Василий Павлович что-то дописывал и кивнул механически:
— Угу, присаживайся… я сейчас.
Есаул оглядел хорошо знакомый ему кабинет и невольно улыбнулся, заметив новый плакат. На плакате молодой, подтянутый милиционер резко и грозно отодвигал от себя рюмку с алкоголем. Первоначальная типографская надпись на плакате была заретуширована, а поверх нее уже кустарным способом кто-то вывел: «С пидорами не пьем!»
— Ты чего? — приподнял голову от бумаг Токарев. — А…
Василий Павлович и сам улыбнулся:
— Это я у оперов из 16-го изъял. Прислали нам одного… хохмача-дирижера.
— В каком смысле дирижера? — Есаул непонимающе сморщил лоб.
— Да в прямом! Учился человек на дирижера, а потом вот все бросил и пришел к нам…
— На дирижера, которых по телевизору показывают?
— Во-во.
— И к вам?
— Ну!
Есаул аж засопел:
— В интересное время жить начинаем! А в 16-м народ интересный подобрался — один Боцман чего стоит, он чуть ли не египетские пирамиды еще сам строил…
— Да-а, — кивнул Василий Павлович, разворачивая сверток. — Коллективчик там еще тот… Так, ну чего нам сегодня бог послал?…
Токарев стал раскладывать на столе чуть скукоженные от сырости документы:
— Удостоверение личности офицера… майор Мургло!
Оба ухмыльнулись на смешную фамилию
— Зачетная книжка студента восточного факультета ЛГУ имени А. А. Жданова… партбилет товарища… — красивое лицо! — Некрасовой… профсоюзный билет на гражданина… чернила расползлись… Треугольникова…
Есаул начал подниматься:
— Пойду-ка я, пожалуй…
Токарев сморщился и пробубнил задумчиво:
— Погоди… Треугольников… дурацкая фамилия… Где-то я ее недавно совсем слышал.
— Да мало ли таких! — пожал плечами Есаул.
— Треугольниковых?!
Бывший зэк поскреб затылок:
— Ну, может, жалобиться приходил?
— Нет, — качнул головой Токарев, — заявляют в отделениях, ты же знаешь…
— Да хрен с ним, — махнул рукой Есаул. — Отдашь, — человеку радость!
И в этот момент Василий Павлович вспомнил. Вспомнил и чуть не закричал:
— Отставить!!! Треугольникова — завалили!
Он схватил телефон:
— Токарев… Ткачевский, ты? По Треугольникову работали?.. У вас… Не отпускать!!! Меня ждать! Напишите обзорную справку!
Есаул почуял неладное, но уйти из кабинета уже не мог — ну не бежать же? Он со злостью вальяжно и демонстративно-оборонительно вновь развалился на стуле. Токарев внимательно посмотрел на него, слегка смущаясь:
— Саша… Профбилет — с убоя…
— Вася — а мне-то — по хуй! Не! Не надо! Я-то уж тут — точно ни при чем!
— А ты чего хамишь-то?
— А ты что — мне предъявить хочешь?!
— А тут не правилка воровская, чтобы предъявлять!
Есаул прищурился недобро:
— Это в смысле, что я заблудился и не понимаю, с кем калякаю, гражданин начальник?
— Саш, тормози…
Но Есаул завелся не на шутку:
— А хули мне тормозить-то?! Меня просили взять на себя миссию передачи этого говна — с чьей подачи? С твоей?
— С моей.
— Во! С блатными все перетерто, все в курсе, воздержавшихся нет. Претензии были когда?!
— Нет, — начал понемногу успокаиваться Василий Павлович.
Есаул это почувствовал, но по старой зэковской манере стал «дожимать»:
— Мне это надо?! Я и без этого… главпочтамта… водкой приторговываю, на масло зарабатываю… На «Зенит» хожу — места лучшие! Блатные уважают, вам я в хуй не тарахтел! А ты мне — убой!!! Какой убой?! Скидывают ксивы только щипачи! Допустим… Ну, ладно — допустим, кто-то убил кого… И что — понесут в то самое место, чтоб я тебе отдал?! Дебилы, что ли? Шутка такая турецкая?!
Токарев умиротворяюще выставил вперед ладони, начиная понимать, что и впрямь — странная какая-то история вырисовывается:
— Я понимаю… Действительно — непонятно… Но мужика-то завалили — я вспомнил… На остановке, при разбое… документ — его… Веришь?..
Есаул скривился, но кивнул:
— Охотно, раз ты так разошелся… И что с того?
— Объяснение должно быть? Бывший зэк эмоционально хлопнул себя ладонями по коленям:
— За-е-бись! И что — теперь я должен на нашем партактиве поднять вопрос — кто скинул профсоюзный билет?! Ага… Все выяснить и доложить по инстанции?! Вот чуял я, что из этой канители с ксивами когда-нибудь блуд выйдет…
Василий Павлович помолчал и спросил:
— А мне что делать? Наплевать и забыть уже не получится…
Есаул мотнул головой:
— А выходи прям на Варшаву… сам… ставьте на стол белую головку и — куд-кудых между собой! А то, один — правильный вор, другой — взяток не берет… Вот и кумекайте сами! А я пошел… в баню! Мне пять ящиков свежего «жигулевского» должны привезти!
— Саш…
Но «исполнитель особой миссии» уже вскочил:
— И не надо ничего мне говорить! Ничего не слышал, ничего не видел, ничего никому не скажу!
Последнюю фразу Есаул почти пропел, пародируя Эдиту Пьеху и демонстративно толкнув дверь плечом, вышел, нервно перебирая пальцами в карманах широких брюк…
Токарев же добрался до 16-го, рассказал о ситуации, показал профбилет… Совместно с Ткачевским и Боцманом решили: если установят злодея, то документ ему надо подбросить во время обыска. Долго перебирали различные версии, наконец остановились на одной: дескать, кто-то из карманников совершил уличный разбой (это само по себе — очень спорно, но… — и на старуху бывает проруха), а потом по запарке скинул профбилет вместе с остальными документами…
Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. Роман «Журналист» повествует о судьбе Андрея Обнорского, переводчика, прослужившего с перерывами в Южном Йемене и Ливии с 1985 по 1991 годы. Возвратясь на Родину, Обнорский стал работать в молодежной газете Санкт-Петербурга, вести криминальную хронику. Именно ему передал досье на Антибиотика погибший Сергей Челищев. Образ Обнорского — автобиографичен.
Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. «Адвокат» — первая книга этого цикла. Все персонажи — вымышлены, но атмосфера и настроение тех лет переданы достаточно точно. Описаны реальные комбинации и способы «делания» денег в тот период.
Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. «Адвокат-2» продолжает рассказ о судьбах Сергея Челищева и Олега Званцева с того самого момента, на котором закончился роман «Адвокат».
«Бандитский Петербург-98» – это цикл очерков, посвященных природе российского бандитизма в его становлении и развитии, написанных живо и увлекательно, включающих как экскурсы в историю, так и интервью с современными «криминальными персонажами». А. Константинов демонстрирует глубокое знание материала, но движет им не просто холодный интерес исследователя. Автор озабочен создавшейся в нашем обществе ненормальной ситуацией и пытается вместе с читателем найти способы выхода из нее.В отличие от обычной преступности, противодействующей государственным институтам общества, организованная преступность, наступая на общество, использует эти институты в своих целях.Аулов Н.
Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. Роман «Журналист-2» продолжает рассказ о судьбе Андрея Обнорского. Обнорский, журналист криминального отдела Санкт-Петербургской молодежной газеты, впутывается в историю с кражей картины «Эгина» из одной частной коллекции. Исследуя обстоятельства дела, Обнорский сталкивается с вором в законе Антибиотиком, о котором до сих пор был только наслышан.
Мог ли в самом страшном сне представить себе журналист Андрей Обнорский-Серегин, что на пути всемогущего криминального авторитета, Антибиотика, встанет загадочная и очаровательная израильтянка Рахиль Даллет, обладательница странного медальона, с каждой изполовинок которой на него будут глядеть из прошлого знакомые лица. Что для него самого женщина эта станет больше, чем жизнь, а ее прошлая страшная жизнь войдет в его мозг как нож, и, как призыв к… войне.
Сказочный сюжет поисков Василисы Прекрасной обретает иную жизнь в наши дни: сама Василиса идет на розыски своего любимого — Царевича. Идет по дорогам России, по окопам чеченской войны и возвращает своего суженого к жизни.
Агент ФБР Брэд Рейнз охотится на серийных убийц много лет. Но ничего подобного он еще не встречал.На счету маньяка — уже четыре молодые красавицы.Их полностью обескровленные тела лежали в позе распятия. Более того, убийца каждый раз оставляет на месте преступления свою «визитную карточку» — подвенечную фату.Что пытается сказать убийца? Чего добивается? Все это пока остается загадкой для Брэда и его команды, ведущей дело Коллекционера Невест. Но он найдет ответы на вопросы — или погибнет во время поисков.Ведь у него — личный счет к Коллекционеру.
Жизнь у молодого деревенского парня Эллиота Джексона и раньше была непростая. Впечатлительному и наделенному наследственным даром предчувствия, читающему невидимые знаки, ему хронически не везет с самой обычной работой. А тут еще лучший друг Спайк находит среди леса плантацию конопли и, недолго думая, похищает весь урожай. И для обоих друзей начинается настоящий кошмар: приятели оказываются вовлечены в чужую жестокую игру.
События, описываемые в приключенческой повести «Тобаго» меняет курс», относятся к периоду присоединения Латвии к Советскому Союзу. В центре повествования — команда торгового латвийского судна «Тобаго», находящегося во время этих событий в океанском плавании.«Три дня в Криспорте» — приключения советских моряков в зарубежном порту.«24–25» не возвращается» — повесть о поиске преступника.Авторизованный перевод с латышского Юрия Каппе.
В прошлом международный преступник, а ныне почтенный торговец предметами искусства, он просыпается утром и обнаруживает у себя в доме труп. Бывший подельник Овидия Уайли заколот снятым здесь же со стены коллекционным кинжалом. Разумеется, это выглядит очень странно. Но еще более странно звучит предложение появившегося вскоре агента ЦРУ.Овидий должен внедриться в Ватикан и оттуда выйти на след священника, исчезнувшего вместе с огромной денежной суммой…
…Наёмный убийца, или киллер (от англ. killer) — человек, совершающий убийства за материальное вознаграждение от заказчика. Такие убийства называются заказными, и большинство законодательств мира считают виновными в них и исполнителя, и заказчика….Энциклопедический словарь.
Как и знаменитый ТТ, роман «Тульский-Токарев» — уникальное произведение. Это первый случай в нашей литературе, когда роман с острейшим развитием сюжета нельзя отнести ни к одному из остросюжетных жанров. Это не детектив. И не боевик. Это потрясающая своим драматизмом и хитросплетениями история судеб двух мужчин, двух сильных личностей.Тульский и Токарев — так зовут двух главных героев романа. Один — воспитанник вора, другой — сын опера. Их судьбы — зеркальны: сын вора становится опером, сын сыщика — вором. Героев соединяет таинственное и страшное «Зло», постоянно преследующее каждого из парней.
Артур Тульский с малых лет мотался со шпаной, и его воспитывал вор по прозвищу Варшава. Тульский подсознательно был готов выковать авторитет в криминальной среде.Артем Токарев рос с отцом, работавшим в уголовном розыске, и мечтал стать опером.Но жизнь смешала все планы…Артем в случайной драке заработал судимость и лишил себя возможности попасть в органы. Артур, на собственном опыте познав цену блатной романтики, пошел служить в уголовный розыск.Их судьбы переплелись, несмотря на различия характеров и воспитания.